Одна ошибка и — снежный ком. Часть 1

неспешно занялись любовью, поэтому к моменту отхода ко сну я подумал, не слишком ли много значения я придаю невинным событиям. Однако теперь я достаточно хорошо знал Хардина, чтобы понять, что ему есть что сказать, что бы это ни было. К сожалению, только в среду, когда он зашел вечером, чтобы настроить рабочее место в моем магазине, у меня была возможность поговорить с ним.

— Что ты имел в виду под своим сообщением? — спросил я, сразу после того как мы встретились лицом к лицу.

— Интересно, как я вижу? — ответил он своим стандартным раздражающим смехом.

— Что произошло? — потребовал я, раздражаясь.

— Мы немного поболтали, и я увидел, что ее соски опять твердеют, — ответил он.

— О чем вы болтали? — надавил, повышая голос.

— Пока успокойся, — пренебрежительно сказал он, а после паузы объяснил: — Я сказал ей, как она красива и как мне понравилось видеть ее голой.

— Что она сказала... и сделала? — спросил я, ошеломленный его смелостью.

— О, сначала она смутилась и нервничала, но недолго. Затем я сказал ей, что мы должны повторить, — ответил он.

— Она не будет... — начал я, но он перебил.

— Она сказала, что ей придется обсудить это с тобой, — сказал он, рассмеявшись.

— И это все? — спросил я, думая, что все не так уж плохо.

— Ну, мы немного поговорили о моем члене, — ответил он, и его раздражающий смешок сменился пронзительным смехом.

— Нет, ты не... этого могло быть, — ответил я.

— О да, это так... Я прямо спросил ее, хорошо ли она разглядела, она повернулась и ушла, но потом вернулась через несколько минут, и я снова спросил ее, — сказал он, теперь довольно серьезно.

— И? — спросил я, внезапно почувствовав себя очень нервным.

— Она призналась, что видела, что рассмотрела, — ответил он, начав опять смеяться.

— Итак, это все? — спросил я, думая, что она просто отреагировала, на его подталкивание.

— Нееет... Я спросил ее, понравилось ли ей то, что она видела, и видела ли она когда-нибудь такой большой. Сначала она ничего не ответила, и казалось, что снова собирается уйти, но в конце концов, сказала, что нет. Потом она спросила, насколько он большой, и тогда я понял, что ей это интересно, — объяснил он.

— Она нервничала... была испугана? — спросил я, почему-то желая узнать ее состояние.

— Не тогда. На самом деле, она как бы улыбнулась, когда я сказал ей, что сейчас двадцать два сантиметра, — сказал он, а потом добавил: — Я сказал ей, что нам придется раздеться, чтобы она смогла увидеть его снова.

— И тогда ты ушел? — спросил я, все еще надеясь, что этому грязному рассказу положен конец.

— Конечно нет. Я был там еще час, рассказывая о ее кухне, и позволь мне сказать, ее маленькие сосочки оставались твердыми все это проклятое время, — ответил он.

— Ты ее не трогал? Заставлял... — начал я, но он прервал меня:

— Нет, сегодня я ее не трогал, и ее не понадобится заставлять, я проскользну