Разоблачение 6 лет спустя. Часть 2

не подозревал. Я слышал, как она говорила вещи, которые никогда не говорила мне. Я наблюдал, как ее тело двигалось так, как никогда не двигалось со мной. Каждая проходящая секунда была абсолютной, сводящей желудок, душераздирающей агонией, и этот факт только делал ее еще более эротичной. Это было похоже на поедание пиццы, когда вы должны сидеть на диете или пропускать спортзал, чтобы пойти домой и вздремнуть, или прогуливать занятия, чтобы играть в видеоигры, только в тысячу раз более интенсивно. Каждая клеточка моего существа говорила мне, что это было отвратительно, ужасно и неправильно, но эти мысли только делали это более возбуждающим, более эротичным и более интенсивным моментом.

Моя жена — ебаная шлюха.

И мне это нравилось.

Это было самое худшее, что когда-либо случалось со мной, и все же я чувствую себя совершенно по-новому живым. У меня такое чувство, будто я проснулся по-настоящему, по-настоящему проснулся после целой жизни, проведенной в полусне и едва осознавая окружающий мир. Смотреть на них вместе было очень больно, а слышать, как они насмехаются над моей доблестью, резало, как лезвие бритвы, но я не мог остановиться. Это было как наркотик, сильный, опьяняющий наркотик. Я никак не мог насытиться. Я хочу большего. Мне нужно больше.

Ебать... Карлос превратил меня в наркомана вместе с моей женой.

Я завожу машину на подъездную дорожку и выключаю двигатель. Солнце уже медленно садится, небо темнеет, и тени медленно расползаются по всему миру. Это был адский день. Я разбудил счастливо женатого мужчину. Вторую половину дня я провел в полном беспорядке. Я пойду спать мужем-рогоносцем.

Мое сердце замирает, когда я думаю о возвращении Юлии домой. Что же мне делать? Что я скажу? Сказать ли ей, что я знаю? Стоит ли мне разбираться с ней? Мы кричим, спорим, ссоримся, спим в разных постелях, встречаемся с психологами и говорим о своих чувствах?

Почему-то я этого не вижу. Если Юля может трахать этого парня за моей спиной шесть лет — шесть гребаных лет! — тогда я сомневаюсь, что она вдруг раскроется перед психологом. Она, должно быть, хорошо скрывает свои следы, раз она не оставляла ни одной гребаной улики.

А может, и оставляла. Может быть, она много раз возвращалась домой с красными щеками и остекленевшими глазами, а я этого не замечал. Может быть, я не обращал внимания и не видел складок на ее платье, или отсутствующего взгляда, или запаха мускусного члена в ее дыхании. Может быть, я был слишком поглощен своим собственным дерьмом, чтобы заметить, что моя жена, моя верная, любящая, заботливая, смешная, добрая, преданная, честная, трудолюбивая — изменяющая, гребаная шлюха-жена трахалась с фотографом с нашей свадьбы по крайней мере раз в месяц в течение последних шести проклятых лет! Я хлопаю ладонью по рулю. Это больно. Это очень хорошо. Я снова бью ладонью по рулю. Еще раз. И еще раз. Гудок гудит. Я хватаюсь за руль и яростно трясу его. Я кричу во всю