Леденец на палочке

вопящую суку, над коротким стволом еще вился дымок.

— Нет! — кричала она. — Нет! Это...

Но убийца пришел не для того, чтобы выслушивать объяснения. Он их уже наслушался. Да и удары сердца, отдающиеся в ушах, заглушали ее вопли. Поздно ей вымаливать прощение.

Он, может, и спросил бы, как она могла совершить столь чудовищную глупость, но его спугнул свет, зажегшийся в ближайших окнах мотеля, раздвигающиеся занавески: постояльцы желали знать, с чего такой шум. А она, воспользовавшись секундным замешательством убийцы, по-прежнему крича, бросилась к нему, забарабанила кулачками по груди, чуть не сорвала фальшивую бороду. Ее визг сводил его с ума. Он с такой силой толкнул женщину, что она повалилась на асфальт рядом со своим умирающим любовником.

— Заткнись! — крикнул он. — Вина твоя — не моя, — по щекам заструились ледяные слезы. — Спасибо, что облегчила мне задачу, — и выпустил в нее оставшиеся в обойме пули.

* * *

Резкий стук в дверь разбудил Патрика Фарра в начале первого ночи. Он с трудом разлепил веки, медленно вырываясь из объятий сна. Что происходит? Он в мотеле, за сотни миль от дома. Кто может стучать в дверь? И почему не позвонили по телефону? Может, пожар?

— Одну минуту, — Патрик натянул штаны. Потянувшись к дверной ручке, посмотрел в глазок. В коридоре стоял полицейский в форме. Недоумевая, Патрик открыл дверь.

— Патрик Фарр? — коп с каменным лицом прочитал его имя и фамилию, записанные в блокноте.

Патрик кивнул, разом встревожившись. Неужели что-то случилось дома, со Сью и детьми?

— Да, это я, — нервно ответил он. — Что произошло?

Оба полицейских пробормотали свои фамилии и показали жетоны, но охваченный тревогой Патрик не разобрал ни слова, ничего не разглядел.

— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов, — продолжил каменнолицый коп.

Патрик впустил их в номер. Практически сразу дал им прозвища, очень уж разнилось их поведение. Здоровяк, настоящий мачо, старший в паре, безусловно мнил себя Суперкопом. Второй, ростом ниже среднего, вообще не выглядел полицейским. Разве что Миникопом.

В маленьком номере сразу стало тесно.

— Сесть можно только на кровать, — извинился Патрик.

— Вы садитесь, мы постоим, — рыкнул Суперкоп, а Патрик, примостившись на краешке кровати, начал злиться. Что, в конце концов, происходит? Почему они лишают его столь необходимого сна?

— Где вы были этим вечером в половине одиннадцатого, мистер Фарр? — спросил Миникоп.

Раздражение Патрика прорвалось наружу. Достали его эти полицейские.

— Нет уж, постойте, — прошипел он, зная, что лицо залилось краской, верным признаком того, что он злился. — Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, не зная, чем они вызваны.

Суперкоп глубоко вдохнул, выпятил грудь. И Патрик мгновенно понял, что его ложная бравада никакого результата не даст.

— Извините, что побеспокоили вас, мистер Фарр, — голос сочился сарказмом, — но мы поговорим или здесь, или в другом месте. Выбор за вами.

Тревога Фарра усилилась. За всю жизнь ему не приходилось иметь дела с полицией. Более того, он всегда симпатизировал копам, принимал их сторону. Должно быть, произошла какая-то досадная ошибка. Но сейчас, сидя