Леденец на палочке

не правда ли, Фарр? — не унимался Суперкоп. — Убить ни в чем не повинного парня и выставить его бойфрендом своей подружки — это круто. Можно сказать, гениальный ход, — Суперкоп достал леденец изо рта, повертел палочку между пальцами. — Бедняга, должно быть, случайно выходил из мотеля одновременно с ней.

Патрик не ответил. Поникнув плечами, сидел на кровати, медленно мотая головой. Его трясло, руки дрожали. Наконец, он поднял голову, посмотрел на полицейского, по щекам текли слезы.

И только тут заметил, что выражение лица Суперкопа изменилось. Ноздри его раздувались, глаза сверкали от ярости, губы разошлись в зверином оскале.

Голова у Патрика пошла кругом. «Что же тут происходит? — подумал он. — Что нужно от него этому полицейскому?»

Дыхание с шумом вырывалось из груди Суперкопа, пока он натягивал на правую руку резиновую перчатку и доставал из правого кармана револьвер «38-й спешл».

— Она говорила тебе, что замужем за копом, Фарр? — прохрипел он.

Глаза Патрика медленно вылезли из орбит. Он покачал головой.

— Я так и думал. Большинству парней не хватает духа трахать жену копа, — Суперкоп помолчал, вздохнул. — Как я понимаю, нам надо закончить одно дельце, так?

У Патрика учащенно забилось сердце. Рот открылся, но с губ не сорвалось ни слова.

— Никогда не задумывался о самоубийстве, Фарр? — спросил Суперкоп. — Такой, как ты, наверняка впал бы в глубокую депрессию, застрелив двух невинных людей.

И прежде чем Патрик понял, что происходит, мускулистые руки Суперкопа скрутили его, как смирительная рубашка. Рукоять револьвера оказалась в правой руке Патрика, правая рука копа обхватила ее снаружи, начала поднимать к голове. Патрик не нашел в себе сил сопротивляться. Да и что он мог противопоставить такому здоровяку? Почувствовал, как холодный ствол уперся ему в висок. Внезапно вспомнил свои совсем недавние мысли: он подумал, что хуже ничего быть не могло.

И, как выяснялось, ошибался. Могло быть хуже.

Гораздо хуже.

Перевел с английского Виктор Вебер
MICHAEL GARRETT
CANDIE-GRAM