Что происходит в тишине

помолодела рядом со своим красивым улыбающимся сводным сыном. Чёрт знает почему, но я невольно залюбовался ими обоими... О чёрт! Видеть бы, что происходит в тишине... За моей спиной.

— Серёжа! Не на... Нан... Ммм...

Кровать дёрнулась от короткого решительного движения. Звук от соприкосновения горячих влажных губ... Напряжённое сопение сына... У меня перехватило дыхание от нахлынувших чувств. Они не слышат меня сейчас, наверняка. Но нужно дышать. Дыши! Там, за спиной, сын жадно припал ко рту мачехи. Серёжка! Что ты делаешь... Как хочется это увидеть! Что ты сейчас делаешь? Но мне остаётся только слушать. Храпеть и слушать...

Тамара резко выдыхает. Сопение сына и звуки жадных поцелуев. Он целует её. В лицо... Шею... Да? Мой член стоит как каменный. Бросается в голову мысль: у Сергея сейчас тоже наверняка стоит. Он целует мою Тому со вставшим негнущимися членом в трусах. Ночь, женщина, и двое возбуждённых мужчин рядом с ней. Тамара лежит сейчас, горячо дыша через рот, вкус слюны сына на губах, его поцелуи, от которых содрогается её тело, она в панике смотрит на меня, и воспользовавшись этим, сын впивается губами в её шею. Она закрывает глаза, не в силах смотреть на меня, и слушает меня, слушает, не проснулся ли я. Дыши!..

Дыхание двоих за моей спиной всё чаще, всё жарче. Жаркий выдох:

— Мама!

Она вынуждена повернуть к нему лицо; он покрывает его поцелуями. Затем жадное соприкосновение губ; она вдруг отталкивает его, я чувствую это по сотрясению кровати.

— Не смей! Так...

Что? Что не смей?! Ах, почему я не могу видеть того, что там происходит! Что там сделал Сергей? Они целовались. Он запустил язык ей в рот? Потрогал её грудь? Что? Как это вообще происходит между ними? Давно ли? Пожалуй, нет. Скорее всего, это вообще в первый раз. Ну, может, были какие-то взгляды и мимолётные прикосновения, как тогда во дворе. И только сейчас, когда темно и тихо, когда ночь и у нас троих долго не было секса... И вот мой сын решился. Робкое «мама», он склоняется над её лицом, нежное прикосновение губ к векам, она молчит, он смелеет, поцелуи покрывают лицо. Ещё смелее, и вот его губы впиваются в шею, пронзая током всё её существо. Губы приоткрываются для робкого «не надо!», но подчиняются его жадным требовательным губам. Женщине так важно чувствовать себя любимой! Это моя ошибка, я перестал ценить мою Тому. МОЮ Тому, сын!

Торопливый резкий шорох. Да будь я проклят! Он снял трусы? Вот таким привычным движением, лёжа в постели со своей женой, он непринуждённо оголяется и...

— Серёжа!! Шёпотом, но почти в голос. Я чувствую, как перемещается тяжесть тела, как она удваивается, продавливает матрац за моей спиной. Сергей залез... Он залез на Тамару... Сладко заныло у меня в животе.

— Тихо! Не надо... — тяжело дыша, шепчет он.

Торопливые поцелуи, горячий протестующий шёпот жены.

— Мамочка! Я немножко... Пожалуйста... Я люблю тебя...

Боже, ну что же