Ари

подходил к дому сбоку и увидел, как Ари сидит во внутреннем дворике и читает журнал. Из дома в халате вышел Чарльз и подошел к моей жене, и я уже собирался закричать и помахать им, когда он распахнул халат и выставил свой твердый член в нескольких сантиметрах от лица Ари. Она отложила журнал, наклонилась, взяла его член в рот и начала отсасывать. Не было сказано ни слова, он просто подошел, высунул член, она открыла рот и начала сосать.

Сначала я был ошеломлен до ступора, я просто стоял и смотрел. Затем начал нарастать гнев, и я начал двигаться к дому, с полным ералашем в голове. Но чем ближе подходил, тем больше мне хотелось узнать о том, что происходит. Я замедлил свое продвижение, пока не оказался достаточно близко, чтобы услышать, как Чарли сказал:

— Да, так, детка, никто не делает это лучше тебя.

Я остановился и тихо стоял, в то время как моя жена отсасывала своему боссу. На мне была темная одежда, уже стемнело, а позади меня росли деревья. Я полагал, что если останусь на месте, меня не заметят. Ари ласкала яйца Чарли, продолжая сосать его член, а его стоны удовольствия маскировали любые звуки, которые могли издавать ее сосание, но я болезненно осознавал, на что были похожи эти звуки, и столь же болезненно осознавал, что буду скучать по ним после того, как эта ночь закончится.

Во внутреннем дворике Чарли простонал:

— Я кончаю, детка, кончаю, — и Ари выпустила яйца, схватила его за задницу обеими руками и втянула его как можно глубже в свой рот, а затем сглотнула и глотала, пока он не кончил, обмякая во рту.

Чарли запахнул свой халат, а Ари потянулась за своим журналом, когда он сказал:

— У нас еще есть время поваляться в сене, прежде чем сюда приедет Бобби. Мы будем предупреждены заранее, потому что ему придется просигналить от ворот.

— Нет, ты же знаешь правило двенадцати часов. Я не перехожу от другого мужчины к своему мужу, пока не пройдет двенадцать часов.

— Это глупое правило, детка. Ты же приходишь ко мне после траха с другими парнями иногда всего через несколько минут.

— Да, но я люблю своего мужа, ты же мне только нравишься.

— Я не понимаю этой логики.

— Тебе и необязательно — это женское дело. Бобби заслуживает от меня большего, чем получает, и я знаю это, поэтому для моего душевного спокойствия я должна делать кое-что исключительно для него. Я никогда не пойду к нему сразу после другого мужчины, а также именно поэтому никто никогда не получает мою задницу. Моя задница принадлежит Бобби и только ему.

Халат Чарли снова распахнулся, и его член вновь встал дыбом. Он протянул руку и погладил его:

— А как насчет этого? Можешь сделать это еще раз?

— Только если ты осознаешь, что как только Бобби подаст сигнал, я немедленно все брошу, независимо от того, насколько ты близок