Милашка и красавчик

И загнал червяка обратно, заколотив дверь досками. Сам знаю, но теперь мне уж точно отступать некуда.

После завтрака отправился к Рудольфовичу...

— Как насчет следующей недели? — на удивление спокойно спросил он после моего сообщения.

— Следующей недели? — от моей уверенности не осталось и следа.

— Ну да, зачем тянуть? Раз уж ты так серьезно настроен, да и Милана, как я понял, не против...

— Хорошо, — кивнул я и нахмурился. Не нравится мне эта его сговорчивость. Что-то здесь не так...

— Завтра прямо с утра перевози свои вещи. Я распоряжусь, чтобы подготовили комнату. А пока можешь быть свободен. У Миланы сегодня занятия до самого вечера. Подготовку к свадьбе начнем с завтрашнего дня...

До самой темноты я бродил по парку. Это странно — я думал, что после разговора с ее отцом у меня на душе станет легче. Честно говоря, я ожидал, что он взбесится, бросится на меня с кулаками и криками: «Да как ты смеешь, ублюдок?» Это его спокойствие у меня окончательно выбило почву из-под ног. Не нравится мне это. Может, наплевать на все и вернуться домой? Посетить, наконец, могилу матери — как раз скоро девять дней...

Нет, лучше пойду к Оле. Расскажу ей все, повинюсь-покаюсь, может, она меня простит... Или даст какой-то дельный совет. Недаром же она меня настолько старше...

Дверь я открыл своим ключом. В квартире было тихо, свет нигде не горел, и я решил, что она уже спала. Стараясь не шуметь, я прошел в комнату. Оля действительно уже лежала в постели — в тусклом свете ночника я различал ее темные рассыпавшиеся по подушке волосы.

А потом услышал звук — всхлип. И заметил, что ее плечи под одеялом вздрагивали. Я опустился на край постели, обнял ее и поцеловал в висок. Она развернулась ко мне и, не говоря ни слова, впилась в мои губы поцелуем.

Это было прощание — мы оба понимали это, хотя и не обменялись ни словом.

Именно поэтому я был с ней так нежен, а она так послушна и внимательна. Именно поэтому, целуясь, мы закрывали глаза, а наши руки блуждали по нашим телам, пытаясь запомнить все до мельчайших подробностей. Именно поэтому я старался вдохнуть как можно больше ее запаха и ощутить как можно больше ее вкуса. А ее движения и прикосновения были такими страстными и... обреченными? Столько в ней было какой-то печали, что у меня щемило сердце и щипало в носу.

На этот раз мы действительно любили друг друга, а не просто трахались.

А потом уснули, крепко обнявшись...

И утром я проснулся как никогда бодрым и решительным. Я столько сил потратил на то, чтобы это стало возможным, что теперь отступать просто некуда... Впрочем, я уже, кажется, говорил об этом...

В доме Миланы меня ждал как никогда вкусный и плотный завтрак — тосты, омлет, неизменный свежевыжатый сок и ароматный кофе. А потом мы с Миланой отправились за покупками.

Она щебетала как птица, смеялась, строила рожицы, периодически пыталась залезть мне в штаны, но