Два билета до Ханки

неожиданности. Любовь Сергеевна замерла, убрала ногу и опустила глаза. Она не смотрела на меня, её глаза стали задумчивыми и какими-то тоскливыми. На меня она не смотрела. Я решил, что она обиделась на мою дурацкую мужланскую реакцию. Музыка закончилась, мы неловко улыбнулись друг другу и сели рядом за стол. Хозяин Иван Фёдорович преподнёс нам полные рюмки, и мы выпили за знакомство.

Иван Фёдорович подсел ко мне и предложил:

— Серёг, давай покурим!

Мы вышли во двор. Меня явственно качало, и мы присели на ступеньки крыльца. Когда Иван Фёдорович заговорил, я ощутил, как пьяно поплыл его голос.

— Серёга, братан! Ты пришёл к нам, за это спасибо, уважил!

— Иван Фёдорович, да вам спасибо.

— Ты вот давеча про подарок спрашивал. А хочешь сделать настоящий подарок моей Любе?

— А, — сообразил я — Это тот подарок, который вы приготовили?

— Нет, это тот подарок, который ты приготовил.

Он усмехнулся и указал взглядом на мою промежность.

— Видел, как у тебя встало на Любку. Эх, молодость, бля! Где мои семнадцать лет...

Он замолк, собираясь с мыслями и пьяно покачиваясь.

— Короче. Ты молодой, здоровый. Сделай подарок Любе. Выеби её.

Я не поверил своим ушам.

— То есть... как это?..

— Ты понимаешь, Серый, ну не стоит у меня. Хочу вроде сильно, а вот не стоит. Не могу уже свою жену окучить. Раньше кума просил, а теперь и он не может. А она баба в соку, ей ведь хочется, я ж её молодую за собой взял.

Он посмотрел на меня глазами плачущей собаки.

— Серёг, ну будь другом! Чего тебе стоит? А ей приятно будет. Нравишься ты ей. Не хочу, чтобы кто попало на мою жену лез. А ты умный, образованный, у вас, городских это с чувством, с подковыркой. И сосед ведь, не чужой кто. Ну как, Серёг?..

То, что излагал мой сосед, выходило за всякие рамки. Конечно, выходило. Но мой собеседник говорил с такой неподдельной болью, что, несмотря на чудовищность его предложения, я проникся сочувствием к нему. Меня тронуло его забота о жене, которой он искренне хотел подарить немного радости на день рождения. К тому же, я был пьян. А может, и достаточно испорчен, потому что эта ситуация начинала меня возбуждать своей пикантностью. Видимо, Любовь Сергеевна была в курсе инициативы мужа. Или всё-таки нет? Я поднялся и произнёс твёрдо, насколько мог:

— Хорошо.

Обратного пути уже не было. Иван Фёдорович хлопнул меня по плечу.

— Спасибо, братан! Идём.

Когда мы вошли, Любовь Сергеевна и её кум о чём-то беседовали, похрустывая малосольными огурцами. Но тут же уставились на нас, когда мы вошли с выражением вопроса на лице. Очевидно, что в курсе этого непристойного предложения были все. Впрочем, они сразу всё поняли по выражению наших лиц. Любовь Сергеевна опустила глаза и побледнела. Было очевидно, что она сильно взволнована. Не глядя на нас, она встала и вышла в соседнюю комнату. Иван Фёдорович подтолкнул меня:

— Иди.

Поднявшись словно в атаку, на