что, во-первых, Дженни действительно любила его, и он тоже ее очень любил, пусть и не так сильно, как подросток. Во-вторых, через месяц или два это перешло в полностью сексуальные отношения. Дженни могла какое-то время встречаться с мальчиком-подростком и сохранить девственность, но у Стивена были совсем другие ожидания (и еще собственная квартира). После того как они начали вместе спать, он сводил ее в клинику по контролю над рождаемостью подальше от города, и она начала принимать таблетки.
Дженни повезло: Стивен был любящим и терпеливым партнером. Он на деле беспокоился о ней, она была для него не просто призом. Поэтому учил ее получать сексуальное удовольствие с чуткостью, и она избежала того грязного первого сексуального опыта, от которого страдает так много неопытных девочек-подростков в руках столь же неопытных подростков-мальчиков. Она узнала, что значит заниматься любовью, научилась давать и получать оральный секс и даже попробовала с ним анальный, хотя и обнаружила, что он ей не нравится.
Несмотря на то, что она — теплый и любящий человек, Дженни никогда не была особенно страстной. Ей нравился секс со Стивеном, но она редко была его инициатором и редко страстно желала секса в его отсутствие. Для нее это удовольствие во многом было связано с его интимной близостью и удовольствием от его полного сосредоточения на ней.
В конце концов, это неудивительно, поскольку Дженни была необыкновенной красавицей, выросшей на необычайно широком внимании окружающих. Она понятия не имела, что значит быть безликой, незаметно двигаться в толпе людей, как может делать большинство из нас в любом большом городе. Напротив, постоянное ощущение того, что на нее смотрят люди, и даже слышатся звуки одобрительного шепота вокруг нее, были аспектами ее существования, которые она принимала как должное.
Надеюсь, я не создал впечатления, что Дженни была монстром, поглощенным собой. Она им не была. Она была и остается добрым, веселым и ласковым человеком с отличным чувством юмора. Но нет никаких сомнений в том, что она упустила много опыта взаимных уступок в нормальных человеческих отношениях. Ей всегда давали многое, а просили от нее гораздо меньше. Такой дисбаланс через некоторое время неизбежно стал казаться нормой.