Семейное дело. Продолжение. Часть 4

то больно было с непривычки. А потом... уже не так — привыкла. Мы бабы вообще к боли в этой жизни быстро привыкаем. Когда я тебя рожала, то чувствовала, как матка моя буквально разрывалась. Со Светкой уже гораздо легче. А Машку, я думаю, как из пушки рожу.

— Хорррошооо... — размеренно произнес Тимка. — Ну, давай я посмотрю твоё влагалище, мамочка...

С этими словами Тимка выдавил лубрикант себе на руку и хорошенько смазал пизду матери. Затем он достал зеркало Куско-3, ввел его во влагалище и расширил на максимум. Его взору предстала большущая розовая дыра, благо свет из окна давал прекрасный обзор. В центре ярко выделялась крупная розовая шейка матки с уже приоткрытым зевом.

— Таааккк... зев у нас приоткрыт... — растягивал слова Тимка. — Значит, скоро будешь рожать, мамочка. Дддааа... матку тебе нужно помассировать...

С этими словами он вытащил из коробки специальный металлический проуб. Это была хромированная трубка с утолщением на конце в виде большой фасолины. Затем он смазал конец проуба и ввел его матери во влагалище, уткнувшись прямо в шейку.

— Мммм... нннаааййй... — застонала мать.

— Ттттаааккк... Ну-ка, посмотрим насколько у тебя шейка раскрыта... — холодно произнес Тим.

Он приставил проуб к шейке и нажал на него. «Фасолина» свободно вошла в раскрывшийся зев шейки матки и полностью скрылась в ней.

— Хм... Какая у тебя шейка глубокая, мамочка... А ну-ка, потужся! — приказал Тимка.

— Зачем? — спросила мать.

— Делай, что говорю! — сурово произнес Тим. — Тужся! Посильнее!

Мать набрала воздуха и потужилась. Как и ожидал Тимка, шейка приблизилась ко входу во влагалище и почти вышла из него.

— Воооттт... Так полежи... — холодно сказал Тимка и рукой погладил выпирающую шейку.

— Мммм... нннааа... ффф... ффф... нннффф... — учащенно задышала мать и шейка скрылась в глубине.

— Черт! — выругался Тимка. — Ну-ка, ещё тужся, мамочка! И посильнее!

— Сынок, мне трудно так удерживать... — начала мать.

— Ну-ну... отдышись и давай, тужся сильнее... — холодно говорил Тимка, оттягивая книзу влагалище.

— Ааааннн... негоооднииикк... — застонала мать и, несколько раз отдышавшись, напряглась и сильно потужилась. — НННггг... АААккк...

Её шейка вылезла из влагалища прямо поверх руки сына, которая оттягивала влагалище книзу.

— Ммм... Хорошая мамочка... — удовлетворенно произнес Тим, повернув руку, и удерживая снизу матку, а свободной рукой схватив шейку с боков. — Воооттт... Теперь не уйдет...

— ААА!... ОООууу... — закричала мать и схватилась за низ живота. — Ой, сынок, отпусти! Отпусти... маткууу... больнооо...

— Терпи, мамочка... вспомни аборты... — холодно глядя на мать, говорил Тимка. — Потерпишь... терпи-терпи...

— УУУ! ММммм... ннн... — ныла мать и поглаживала низ живота.

— Ух ты, какие мы! — восторгался Тим, лаская шейку языком. — Такая мягонькая... Мммм...

— ААА... мммннн... ааа... — уже стонала, а не кричала мать. — МММ... оооууу... нннаааййй...

А Тимка продолжал лизать шейку и углубляясь языком в ложбинку.

— Фффф... уууффф... — дышала мать, поглаживая живот. — Ддддааа... таааккк... полижи её... Ой... аааууу... ааннн... оооййй...

— Привыкла уже? — улыбался Тимка, глядя на мать.

— Оу... дддааа... — стонала мать, опустив свою руку и лаская клитор.

— Да, давай... Поласкай клитор, мамочка... — подначивал Тимка.

И мать, закатив глаза