Коралловые бусы

с Леной оба крепко связаны по рукам и ногам.

Приподняв голову, я посмотрел на жену. Как и я, она лежала на спине. За плечи её удерживала смуглая пожилая женщина с отвисшими до пупка сморщенными сиськами. Только сейчас я заметил, что на мне нет не только акваланга, но и плавок. Однако куда больше меня взволновало, что и на Лене больше нет её купальника! Она тоже приподняла голову, и наши недоумённые взгляды встретились. Потом мы оба стали озираться по сторонам.

Стало ясно, что мы находимся на небольшой каменой площадке, омываемой со всех сторон водой. Чуть поодаль площадку окружали уходящие ввысь тёмные стены. Я все больше утверждался в гипотезе, что нас затащили через ту самую пещеру прямо в чрево потухшего вулкана. Много веков назад здесь бушевало адское пламя, но теперь оплавленные каменные своды напоминали ритуальный зал какого-то древнего замка.

Вдоль высоких стен по периметру зала, у самой кромки воды, на небольшом каменном порожке толпились люди — человек пятьдесят. И это не были туристы с нашего катера. Все они были смуглыми, за редким исключением — низкорослые. Одеты они были весьма своеобразно: на большинстве женщин были юбки из каких-то листьев, почти на всех мужчинах — набедренные повязки, у многих в перегородку носа были вставлены кости каких-то птиц или мелких животных. Ещё мне бросилось в глаза, что некоторые пары стояли совершенно голыми.

Тот, кто держал меня за плечи, подал, наконец, голос. Я ни слова не понял из сказанного им, но, судя по реакции аудитории, он пользовался здесь авторитетом. Толпа явно радовалась услышанному. Люди возбуждённо заулюлюкали в ответ на пару его коротких восклицаний и принялись скандировать последние сказанные вождём слова: «Пинга-Понго! Пинга-Понго!...»

Я не понимал, что это значит, но моя интуиция подсказывала, что речь идёт вовсе не о ракетках с мячиком или воланчиком. Больше всего я опасался, что эти дикари решат принести нас с женой в жертву своим богам, или что-то в этом роде. Я посмотрел на Лену. Она пыталась прикрыть связанными руками свою наготу и злобно косилась то на державшую её старуху, то на вождя, так и не отпустившего мои плечи.

Едва угомонившись, возбуждённая речью предводителя публика вновь оживилась. Они издавали торжествующие гортанные возгласы, а их взгляды были направлены куда-то позади нас.

Вывернув шею, я заметил, что с тыльной от нас стороны по заполненному морской водой рву движется не то лодка, не то плот. На нём возвышались четверо бритоголовых дюжих молодцов в набедренных повязках, а посередине находилось нечто, сооружённое из брёвен, прутьев и листьев, подозрительно напоминающее жертвенный алтарь.

Плавсредство причалило к нашей каменной площадке в центре водоёма, молодцы ловко подхватили алтарь и водрузили его прямо напротив Лены. Затем двое из них запрыгнули на свой плот и, не меняя направления, описали круг и удалились.

Те, что остались, подхватили Лену на руки и поставили на привезённую ими конструкцию на четвереньки. Мои догадки о ритуальном жертвоприношении стали пугающе подтверждаться. Лена кричала