Кровь из репы. Часть 2

и вашей жены Лизы заключить эту сделку. Однако помощнику прокурора штата нужна победа, а также знание того, что вы не будете выступать против сделки и создавать проблемы.

— Зачем мне делать что-то ради Лизы? Она предала меня, брак и нашу семью самым подлым и жестоким образом — со злым умыслом и предусмотрительностью, как говорите вы, законники.

— Винс, сейчас у вас все складывается. Это правда, если Лиза будет признана виновной, вы вне всякого сомнения получите опеку над своими мальчиками. Но подумайте вот о чем: вы на самом деле хотите, чтобы ваши дети росли без матери? Чтобы Лиза просидела в тюрьме следующие десять лет? Кроме того, достаточно в составе присяжных иметь одного мужчину, ненавидящего женщин, чтобы мнение присяжных разделилось. Если я добьюсь вердикта о невиновности, то ничто из этого не будет иметь ни малейшей ценности в суде по разводам.

Я вмешался со всем сарказмом, который мог собрать:

— Вы пытаетесь мне угрожать или напугать меня? Я просто хочу быть уверенным, потому что я не могу сказать.

— Ни то, ни другое. Я хочу, чтобы вы взглянули на это с двух сторон. Во-первых, это практично — вы соглашаетесь, и Лиза признает себя виновной, получает отсрочку, сто двадцать дней в округе плюс четыре года условно. Таким образом, опека над детьми — ваша, это гарантии при разводе. Во-вторых, сострадание. В будущем вашим сыновьям понадобится мать. Вскоре у них начнутся другие дела, требующие присутствия матери — например, свидания. Сейчас они могут быть в порядке, но подумайте об этом. как они почувствуют себя со временем, когда узнают, что папа отправил их мать в тюрьму? И последнее — история и размышления. Вы двое любили друг друга более четырнадцати лет, и Лиза подарила вам двоих замечательных детей. Это должно иметь значение. — Она сделала паузу. — Винс, вы религиозный человек?

— Рос католиком, каждое воскресенье — церковь, в пятницу — рыба, мальчик у алтаря и все такое.

— Разве нет ничего типа «ненавидь грех, люби грешника»?

— Леди, я ненавижу грех, но любви к грешнику не будет.

— Тогда есть еще это, — она залезла в свой портфель и дала мне файл.

Файл представлял собой кучу медицинского жаргона о Лизе и результатах анализа крови, лекарствах, дозах — ничего из этого я не мог понять. Я положил файл обратно на стол.

— Я — бухгалтер и имею дело с числами. Для меня все это пустяки. Можете ли вы объяснить это в терминах непрофессионала?

— Конечно — после операции Лиза была в довольно депрессивном состоянии — не редкость — я имею в виду, после того как в нее стреляли и она проснулась прикованной наручниками к больничной койке. Поэтому ее поместили под наблюдение как самоубийцу, и было проведено полное медицинское и психологическое обследование. У Лизы обнаружили не только депрессию, но также и легкий маниакальный синдром. Вероятно, так было большую часть ее жизни. Начало ранней менопаузы привело к нарушению гормонов и, возможно, объясняет ее странное поведение, нехарактерное для ее