Милашка и красавчик

мысль Милане, и она расхохоталась, да так звонко, что я совсем успокоился.

Честно говоря, я догадывался, где она жила. В поселке на окраине города, минут сорок ходьбы отсюда. Откуда я это знал? Так ведь наша бригада работала там на стройке нового коттеджа. Мы, собственно, и в этот клуб пешком чапали — денег-то на такси не было.

Но я нарочно повел ее в противоположную сторону.

Мы шли по ночному городу и болтали. Я ей почти ничего не рассказывал о себе, зато она заливалась соловьем. Пешие прогулки среди ночи были ей в новинку — как я понял из ее разговоров, папа не разрешал ей одной выходить со двора, подружки проходили тщательный отбор, парни и вовсе после первого же общения с папой исчезали в неизвестном ...направлении. Я невольно сглотнул комок, когда она рассказывала об одном своем ухажере, который довольно долго увивался за ней и которого вроде как даже папа одобрил, но вскоре парень пропал, и Милана не знала причин его исчезновения... Зато их знал я — если, конечно, я правильно понял, о ком шла речь. Пару месяцев назад труп этого парня выловили из местной речки-вонючки, и опознать его смогли только по татуировке на лодыжке...

Рассвет мы встречали на крыше многоэтажки в двадцати минутах ходьбы от поселка, где, как я предполагал, жила Милана.

Девушка, раскрыв от удивления рот, наблюдала за рождением нового дня, а потом скинула с плеч мою куртку и начала танцевать в лучах восходящего солнца.

И я не смог удержаться, хотя всю ночь уговаривал себя не прикасаться к ней и никак не проявлять своего интереса к ее телу. Я поднялся на ноги, подошел к ней, обхватил ее талию — она продолжала кружиться, будто и не замечая моих объятий, и прижал к себе, зарывшись носом в ее ароматные волосы. Она замерла, но я слышал, как бешено колотилось ее сердце, чувствовал жар, исходивший от ее тела, видел, как тяжело поднималась под атласной тканью грудь. Я провел носом по ее шее от уха к впадинке между ключицами. Она задержала дыхание. И тогда я легко коснулся губами ее кожи...

Это было похоже на взрыв ярких красок, на то, как в темной комнате резко загораются все огни и начинают плясать разноцветные блики от зеркального шара под потолком, сопровождаемые неудержимыми басами.

Милана откинула голову назад, позволяя моим губам спуститься ниже, а мои руки, тем временем, гладили ее упругий подтянутый животик. Я целовал ее шейку, подбородок, щеки и губы и никак не мог остановиться — ее кожа была такой приятной на ощупь, а страсть кипела внутри нее, как раскаленная лава, заставляя ее вздрагивать от моих прикосновений.

Я бережно уложил ее на свою куртку, не отрываясь от ее губ, и начал судорожно освобождаться от одежды.

— Нет, — вдруг она отстранилась от меня.

Я смотрел на нее в недоумении — что значит «нет»? Завела меня, а теперь на попятную? Я снова попытался прильнуть к ней, но она остановила