ты, я слышал, как это называлось разными словами, но никогда не кофепитием. Прекращай, Джорджина, Роджер совокуплялся с тобой, и ты знаешь, что я это знаю. Как давно он вымешивает пирог вместо меня? Не с того ли момента, как ты начала строить из себя недотрогу.
— Что ты имеешь в виду под «строить недотрогу»?
— Джорджи, несколько месяцев назад наша сексуальная жизнь стала имитацией, ты этого не замечала? Ты все получала в другом месте, не правда ли? И у меня есть неприятное чувство, что Роджер — не первый парень, что был у тебя на стороне, с тех пор как мы женаты. Я просто не могу понять, почему с этим мирится Бетти. Она не могла не знать, что происходит.
— Ты сошел с ума. Между мной и Роджером ничего нет. Мы — просто хорошие друзья.
Мне удалось сдержать свой гнев, но когда она продолжала отрицать, что она — спала с Роджером, я обнаружил, что начинаю терять контроль. Мне действительно хотелось ударить женщину, но что-то остановило меня. Я полагаю, это просто не в моем стиле. Но мне все же требовалось кого-нибудь ударить, поэтому я выбежал из дома и подошел к дому Роджера. Дверь открылась с первого удара, Роджер вставал со стула в своей гостиной, когда я вошел в комнату.
Не спрашивайте, сколько ударов я нанес, потому что я не смогу дать ответ. Но я испортил лицо Роджера, и, между нами; уверен, что испортил его гостиную. Самым странным было то, что Бетти просто стояла в дверях и смотрела на нас. Она не плакала и не кричала, и я чертовски уверен, что это не она позвонила в полицию. Но в результате я оказался в камере, а Роджер — в больнице.
Я оказался в тюрьме. Не по обвинению за тяжкие телесные повреждения Роджеру, хотя и в этом был также обвинен. Нет, за попытку убийства, когда отвязал лодку. Они пытались посадить меня за то, что лодка могла перебраться через плотину и убить их. Но, мол, мне не повезло.
Через четыре недели все обвинения были сняты, по-видимому, из-за отсутствия доказательств, и меня освободили. Тем не менее, Джорджина подала на развод, и был вынесен запретительный приказ, который не давал мне приближаться к моему дому. Джорджина получила полное опекунство над детьми, и какое-то время казалось, что она также собирается получить дом. Пока сосед не связался с моим братом и не сказал ему, что Роджер переехал к Джорджине.
После этого все стало очень сложно — дорого, так как бумажные законники сделали из меня монетный двор — дом пришлось продать, хотя мое перекрестное ходатайство, ссылающееся на прелюбодеяние, получило козыри в суде. Другие владельцы лодок слышали похотливый крик Джорджины, когда те были в лодке.
После того как развод был урегулирован, Джорджина переехала в другой дом с Роджером, взяв с собой моих детей. Им с Роджером удалось получить запретительный приказ, чтобы держать меня подальше от этого дома. Так что,