Мужчина в зеркале. Часть 2

информацию как взрослые. Так что было лучше, если они подумали, что именно это произошло, когда «мама и папа разлюбили».

Это съело меня изнутри. Меня убило то, что мне приходилось не только хранить молчание посреди такого предательства, но и признавать это, наблюдая, как сокрушаются мои дети. Это был слишком тяжело для меня.

Я избегал смотреть в глаза Пейдж. Я не мог этого сделать. У меня не хватило сил взглянуть на нее — зная, что все это была ее вина — и не потерять голову. Она также инстинктивно знала, что после этого нужно держаться от меня подальше. Несомненно, она понимала, как сильно я прикусываю язык.

Жизнь была несправедлива.

Следующие несколько недель в нашем доме жизнь тянулась. Я связался с юристом, который дал мне мрачную картину моего будущего. Хорошая новость заключалась в том, что у меня был неплохой шанс, что мне не придется платить алименты. Пейдж платили не так много, как мне, но платили достаточно хорошо. Добавьте сюда тот факт, что она изменила, и мой адвокат был оптимистично настроен, что этого должно быть достаточно, чтобы убедить разумного судью в том, что алиментов на двоих детей достаточно. Это все еще была значительная сумма денег, но для меня речь шла не только о долларах и центах. Речь шла о какой-то справедливости. Выплачивать алименты изменявшей жене — значит натирать солью открытую и очень болезненную рану. Это было похоже на вознаграждение за плохое поведение. Если бы у меня был выбор, она бы мне платила!

С хорошими новостями приходят плохие. Мой адвокат сказал, что для того, чтобы рассмотрели наш развод, нам нужно разъехаться на год. Это означало, что нам приходилось жить в двух отдельных местах. Это также означало, что мы застряли в этом чистилище еще на 12 месяцев.

Так, вместо решения о разводе он составил соглашение о раздельном проживании. Между нами троими (Пейдж, моим адвокатом и мной) произошла небольшая дискуссия по поводу условий. Мы довольно быстро договорились о справедливой сумме платежа, но были и другие детали, которые подогрели этот разговор. В основном разногласия касались того, что мы могли и чего не могли делать в этот период времени.

Да, вы уже догадались. Она хотела иметь возможность «встречаться». Интересно, кого она имела в виду.

После долгих споров нам пришлось остановиться на справедливости. У нее было право на холостяцкую жизнь, но я имел право просить, чтобы она держала ее роман подальше от детей. Она согласилась и быстро подписала бумаги.

Как только наши подписи оказались на пунктирных линиях, я нашел квартиру по приличной цене. Меня вселили через две недели. Нам потребовалось более десяти лет, чтобы построить совместную жизнь, и всего полмесяца, чтобы разрушить ее.

Это сильно ударило по детям. Мы с Пейдж изо всех сил пытались повторить им, что они не теряют меня как родителя. Их просьбы о том, чтобы мы снова стали счастливой семьей, были душераздирающими.

Мне почти стало жаль Пейдж (почти, но не совсем). 

---

---

Вернуться назад