иногда появляются не в тот момент, однако она настолько застенчива, что обычно ищет уединенное место, когда это происходит. Таким образом, было бы удивительно, если бы она осталась что-то обсуждать со странным человеком.
— Это ничего не значит, — сказал я.
— Да, может быть... но я проделал это с более чем шестьюдесятью женщинами, и через некоторое время ты познакомишься со взглядом, — ответил он.
— Что за взгляд? — спросил я, слишком поздно поняв, что играю по его правилам.
— Интерес... — сказал он.
— Ты с ума сошел, — сразу сказал я.
— Может быть... может быть... — ответил он, а потом быстро добавил? — Кстати, вы со Сьюзен приедете ко мне на следующих выходных.
— Хардин, да ладно... — начал я, но был прерван.
— Мы будем есть, пить... — начал он, затем замолчал.
— Сьюзен ничего не сделает, — сказал я ему.
— Слушай, я даю тебе шанс ее заставить. Ты, черт побери, лучше помоги, или тебе, возможно, придется объяснить все это, — ответил он, глядя на меня, и я понял, что это означает, что этот вопрос не подлежит обсуждению.
Итак, еще раз я столкнулся с выбором: играть в его дьявольскую игру или иметь дело с реальным риском быть разоблачителем как прелюбодей. Эту реальность усугубилась, когда я оставил Хардина на работе и увидел, что машина Эльзы припаркована перед домом. К счастью, когда я вошел внутрь, она занялась своей работой и лишь слегка улыбнулась мне, когда моя жена была в другой комнате. Тем не менее, я продолжал чувствовать себя как мясо в сэндвиче, когда Хардин давил с одной стороны, а Эльза сжимала с другой.
— Нас пригласили к Гассам в субботу вечером, — сказала я своей жене в среду.
— Мы пойдем? — спросила она, не беспокоясь.
— Думаю, нам стоит, они — соседи, — ответил я, съеживаясь внутри.
— Это правда, — сказала она, а потом добавила: — Было бы приятно встретиться с Мелани и детьми.