Длинный хвост старого года

— ... Может, останешься, Гош? Чайку попьем. Проводим, тксзть... Не стесняйся!

— Не-не, Вадим Борисыч, пойду. Чего я буду вам тут это самое? У вас ведь планы, да?

— Ладно уж. Успею я. Хвост у Старого Года длинный, и тянется он медленно. Слыхала такое?

— Не... Хвост у Старого Года? Ахаха! Прикольно...

— Ну так как, Гош?

— Не знаю. Пойду, наверно...

На пороге квартиры Вадим Борисыча складывалась занятная ситуация.

Гоар Меликанян, кудрявую худышку с личиком принцессы Жасмин, уже давно ждала ее большая семья и ненарезанные (все еще) салаты.

Вадим Борисыч, бывший ее учитель в универе, уже давно опаздывал в Покер-Клуб, где собирался с друзьями встретить Новый Год.

Гоар, забежавшая поздравить его с наступающим, уже двадцать раз прощалась с ним, хоть ей почему-то ужасно не хотелось уходить, — а Вадим Борисычу ужасно не хотелось, чтобы она уходила...

— Гош, ну в самом деле. У меня знаешь что есть? Ира подарила... помнишь Иру Железнову? Беленькая такая, на курс тебя младше... Идем, покажу.

— Ну не знаю... неудобно как-то вас нагружать... — бормотала Гоар, топая за ним обратно на кухню.

— Ну вот... Полгода не виделись, между прочим. Я соскучился! А ты?

— И я... — мямлила покрасневшая Гоар.

— Ну вот... Смотри!

На свет Божий извлекались бельгийские сладости, подаренные Ирой Железновой, и отчаянно розовая Гоаржевала их, глядя в чашку.

— Ну вот, — рокотал Вадим Борисыч, подкладывая ей печенье. — Смотри, какое — с цукатами, да?

— Ага...

— Так что? Как ты устроилась там у себя? Все нормально?

— Да нормально, — в двадцатый раз говорила Гоар. — Без вас непривычно... А так прикольно.

— Не путаешь дебет с кредитом?

— Такое скажете... Не, бывает, путаюсь, конечно. В Ереване — там все по-другому...

— Ереван, Ереван... Тебе где больше по душе? Ты кем себя чувствуешь — русской или армянкой?

— Не знаю... Я армянский не так прикольно знаю, как русский. Думаю по-русски. Но чувствую себя армянкой.

— Вот и правильно. Так и надо! Ешь! — Вадим Борисыч совал ей печенье.

— Я у вас толстая стану...

— Ты?... Насмешила, чуть не подавился. Да ты просочишься в любую щель, и дверь открывать-то не надо... Так, говоришь, нормально устроилась?

— Да нормально, нормально...

— Ты же ничего не рассказываешь, вот я и спрашиваю все время... Как фирма-то называется?

— Фирма?... Ээээ...

— Забыла?

— Не-не... Просто... ну, на Новый Год голова прямо опухшая, знаете...

— А должность у тебя какая?

— Ээээ... Давайте не будем про это на Новый Год, ладно? Ну пожааалуйста! Про работу, про такое всякое...

— Эх ты, дитенок. Тебе сколько уже?

— Двадцать три.

— А выглядишь максимум на семнадцать, как и раньше. Да, Гош... Давно ли это было — приходит ко мне на первое занятие такой мышонок черноглазенький...

Гоар краснела и проливала чай.

Когда все печенья были съедены, а пауза никак не хотела заполняться словами, она встала:

— Ну... Спасибо за угощение, Вадим Вадимыч. Пойду я.

— Да-да, — заторопился тот. — Мне вот тоже пора... в клубе ребята ждут. Только себя в порядок приведу... Подождешь? Провожу тебя до метро.

— Не-не.