Американец

Вадим прибился к немцам в конце второго курса. Те отказались проходить военную службу у себя на родине, и их в качестве наказания сослали в Беларусь на две недели. На самом деле альтернативная служба в Германии носит многоплановый характер. Это Вадим понял, общаясь с немецкими парнями. Он впервые услышал немецкую речь от носителей языка, со странным акцентом, кучей непонятных слов. Уже на второй день, вооружившись блокнотиком и ручкой, он взялся интенсивно изучать новый для него живой немецкий язык, а не какой-то там лингафонный.

Немцы были ровесниками Вадима, все разные, в меру воспитанные, взбалмошные. Руководитель группы Вольф — пожилой поджарый немец с изящной бородкой и в тонких почти невидимых очочках — водил парней по местам былой «славы». Вот здесь оккупанты сожгли целую деревню, а вот единственный уцелевший предлагает выпить за упокой душ, которые остались в замкнутом сарае. Вадим, как и немцы, чувствовал себя неловко от такого единения. Но делать нечего, они ехали дальше. Музей Великой Отечественной, Хатынь, встреча с редактором закрытой оппозиционной газеты, детсад для сирот, больница для умалишённых — за две недели Вадим узнал о своей родине больше, чем за двадцать лет.

Но было ещё что-то, что несомненно тревожило и расстраивало его. Инъязовские девчонки липли к немцам, слетались, как мухи на мёд. Казалось, свет клином сошёлся на этих двенадцати парнях, один из которых, к слову сказать, активно клеил Вадима ввиду своей нетрадиционной ориентации.

— Хочешь, дам послушать тебе классную музыку? Она у меня в номере, — сказал он как-то вечером во время прогулки по парку.

Андреас — невысокий паренёк с серёжкой в ухе и выкрашенными в белый волосами, вздыбленными под воздействием геля.

— Не, спасибо, — Вадим улыбнулся.

Другие немцы уже давно заметили, как Андреас взял стойку на Вадима. Так Вадим и узнал пару новых сленговых выражений, означающих похотливое желание.

Вадим был девственником, девушки у него никогда не было. Он был одинок, влюбчив, романтичен. Но гомосятина никак не входила в его планы. Андреас был классным парнем, очень милым, общительным, чрезвычайно умным. Если отбросить нормы гетеросексуальной доктрины, то Вадим, пожалуй, и не против был бы стать ему ближе. Ну, просто там дружить как лучшие друзья. Без всяких там поцелуев и обнимашек. А так пришлось сразу провести черту между собой и Андреасом, выслушать жизненную историю о вхождении Андреаса в гомо-жизнь, упереться в животрепещущий вопрос, который, похоже, волновал не только Вадима:

— У тебя есть девушка? — спросил Андреас, сгорая от любопытства.

— Да, — соврал Вадим, чем тут же снизил градус их общения.

Девушки у него не было и не планировалось в ближайшее время. Вадим не представлял, как ухаживать за девушкой, если в кармане нет ни копейки. Он был гол, как сокол. А бабы липли к немцам, как мухи. Их набилось с двух институтов по две на каждого немца. Теперь эти две группировки враждовали, перехватывали инициативу, уводили «своих парней» в сторону, соблазняли, окучивали. Такого женского прессинга Вадим никогда не видел, не