Вернуть любовь

мужском туалете, со спущенными штанами, а Ковалёв надрачивает мой клитор, шепча на ушко пошлости. Пальцы грубо входят во влагалище, доставляя одновременно боль и удовольствие.

— Ты этого хотела, таскаясь за мной, этого?! — и ещё глубже, сильнее внутрь.

Кто-то жалобно всхлипывает. Вторая рука больно сдавливает сосок груди.

— Ты этого хотела, постоянно пялясь на меня?! Этого?!

Вдруг Игорь резко разворачивает моё тело спиной к себе и сильно шлёпает по попе. Вскрикиваю. Ещё один удар, ещё один вскрик. Расстёгивает молнию на брюках. Собирается поиметь меня в туалете, как дешёвую давалку? Сознание очнулось, а тело все ещё во власти желания, ноги подкашиваются и я, стремясь освободиться от его крепких рук, падаю, больно ударившись коленками о керамогранит пола. Глянцевые квадратики плитки бесстрастно отражают пошлую картинку — я на коленях, со спущенными брюками и освобожденной из-под корсета грудью. Шлюха.

Подскакиваю с пола, на ходу натягивая брюки.

— Ты куда, Оля? Нет!

Он опять дотрагивается до меня, пытаясь удержать. Теперь от его прикосновений больно.

— Я просила только поцелуй, Игорь. А если ты хочешь большего... То давай попробуем всё забыть и начать сначала...

Дрожащими пальцами пытаюсь натянуть корсет на грудь. Игорь смеётся. Неискренне, натянуто.

— Я ничего не собираюсь пробовать. Мне это не нужно. Я, конечно, не прочь трахнуться с тобой, ты красивая баба. Но и только.

Во рту вкус полыни. Горько-горько. В бессилии хочется то ли разреветься, то ли ударить его со всей силы коленкой по яйцам. Не делаю ни того, ни другого. Плотно застегиваю курточку на груди, открываю дверь и молча выхожу. Что я могу сказать? Вкус полыни во рту вызывает тошноту. От влаги, выступившей на глазах, окружающие предметы расплываются. Натыкаюсь (Дмитриева Марина специально для S exytales. org) на кого-то в коридоре, бормоча извинения, иду дальше.

— Обкуренная совсем, — несется вдогонку.

Не слушаю, не останавливаюсь. В зал возвращаться нет сил. Быстрее из этого дурацкого заведения, туда, где воздух. Хорошо, что захватила с собой сумочку и телефон соответственно.

— Вить, я на улице. Поехали домой.

...

Дома, в своей бывшей комнате, открыла толстую общую коричневую тетрадь. Дневник, который я когда-то вела и зачитала до дыр там, в Германии, пытаясь снова окунуться в ощущения влюбленности и страсти, испытываемые мной когда-то с Игорем. Не могла себе отказать в этом мазохистическом удовольствии. Провожу подушечками пальцев по строчкам и буквам. Они как будто имеют не только смысл, но и форму, структуру. Бархатистую, теплую, приятную на ощупь.

«Сегодня самый счастливый день в моей жизни — Игорь признался мне в любви. Мы поехали с ним купаться на речку. Жара, кругом толпа народа, но я вижу только его, и даже вода не может погасить импульсы, идущие от его тела к моему... Потом мы, взявшись за руки, гуляли по окрестностям. Какой он бывает разный, мой Игорек: ласковый, шаловливый, искрящийся смехом, напористый, страстный, иногда даже грубый. Ах, как он прижал меня к тому дереву. Я почувствовала внутри живота словно удар, жаркий удар, несущий