Ликвидация безграмотности

от восторга, когда влажные губки вдруг раздвигались, пропуская его палец внутрь, неглубоко, но все же внутрь. Наташа при этом громко стонала и почти бессильно провисала на его руках.

— Что с тобой, что? — спрашивал Сашка испуганно и убирал руку.

— Не знаю, — отвечала Наташа, немного помолчав.

Они оба жарко и глубоко дышали. Сашка удивлялся — почему-то дрожали колени.

И вот теперь они были одни, они были у него дома. Наташа сидела на диване, а Сашка стоял рядом, на полу, на коленях и нежно гладил её голые ноги.

Нет, её ноги не были полностью голыми, она была в чулках, но они уже были отстёгнуты, а пояс для чулок лежал рядом на стуле, как первый трофей.

Сашка сминал кверху её короткую юбку, ласкал ладонями её бедра и двигал к её животу свою голову. Наташа гладила его короткие волосы и что-то тихо шептала. Сашка словно не слышал её. Одна лишь мысль стучала ему в голову, и он не удержался и высказал её.

— Наташа, можно я с тебя сниму?

— Что? — спросила она.

— Твои трусики.

— Ты с ума сошёл. Нет, конечно.

— Почему?

— Ни почему.

— Но ты ведь разрешаешь себя там трогать, почему нельзя снять?

— Ты бессовестный, это совсем не нужно, — Сашка увидел, как она волнуется.

— Это мне нужно.

— Зачем тебе это?

— Хочу посмотреть, — соврал он. Неправда, он хотел и смотреть, и трогать.

— Сходи в видеосалон и посмотри.

— Что мне кино, мне ты нужна.

— Нельзя.

— Почему? Хочешь, ты на меня тоже посмотришь? — он ужаснулся от этой мысли.

— Сашка, ты совсем чокнулся что ли? — он увидел, что Наташа покраснела.

— А что? Ты ведь моя жена, — «Господи, что я несу?», — подумал он про себя.

— Ещё женилка не выросла, — улыбнулась Наташа.

— Выросла! И ты это знаешь. Могу доказать, — глухо сказал Сашка.

— Не надо. Верю.

— Наташа!

— Что?

— Я хочу снять с тебя трусики, — он смотрел ей прямо в глаза.

— Ты дурачок! Ну, зачем тебе это?

— Наташа! Пожалуйста! — он задвигал рукой под её юбкой.

— Саша, не надо! Ну зачем? — прошептала она жалобно.

— Потому что я тебя люблю. Ты ведь тоже меня любишь, позволь мне это.

До сих пор эти слова были, как пароль, как пропуск. Наташа никогда не говорила «да», но Сашка знал, что после таких слов, как правило, было можно совершить попытку и преодолеть очередной рубеж.

Вот и теперь он нежно продвинул вверх по её бёдрам ладони обеих рук, но Наташа зашептала «нет, нет», но как-то неубедительно, а потому Сашка её совсем не слушал.

— Встань, — сказал он, поняв, что, когда она так крепко сидит, сделать задуманное совершенно невозможно.

— Нет, — прошептала она, сильнее вжавшись в диван.

— Пожалуйста, миленькая, пожалуйста, приподнимись.

Он не узнал своего голоса. Таким он, его голос, был хриплым и страстным.

И Наташа приподнялась, и Сашка, захватив пальцами обеих рук, потянул вниз её голубые штанишки, у него получилось, он сдвигал их по её бёдрам, к её коленям, ниже к икрам,