Мотель Бейтсов. Часть 12

банты выпали на траву, алыми завитушками украсив её.

Даша упала рядом с бантами, начала кататься по мураве, весело смеясь. Я упал рядом и вторил ей. Отсмеявшись мы посмотрели в глаза друг другу. Сдвинув прядь волос со лба Даши, поцеловал в ставшими алыми губы, перетянул её тельце на себя.

— Муж мой, мама вчера мне сказала, — Даша положила ушко на моё сердце, — когда у меня появится предчувствие что должны начаться кровавые дни, то ты можешь оставить семя во мне. И вот сейчас я чувствую их приближение. Сегодня или завтра с утра...

— Хо! Тогда нам нужно спешить! Наполню твою вагиночку своей спермой. Давай сейчас грязными, потом покупаемся — чистыми...

— Испачкаемся — покупаемся и вновь...

— Писька может устать...

— Моя?

— У меня то не писька, а пенис или член, или фалдус, или, как я люблю его называть — лингам.

— О-о-о! Сколько имён у твоего органа. Как у Господа девяносто девять имён. — Даша переместилась на мои голени, прижалась щекой к лингаму. — Твёрдый... , красивый... , горячий... , наказывающий болью... , благодарящий усладой... , дарящий семя... Господи, Господи, как я Тебе благодарна, Господи, за твоё участие в моём проведении.

С последними словами Даша привстала, направила пенис в вагину, медленно осев на него, испустила вздох облегчения.

— Боли осталось маленькая капелюшка. — Она замерла, мысленно прощаясь с болью. — Паш, кто была твоя первая женщина?

— Мама. Это было зимой в том доме, где она будет жить с папой и Никой.

— Когда вырастит наша дочь, ты станешь её мужем, она мне сестрой. ЧуднО!

— Это только в нашем ските так можно, в стране же это считается большим грехом, и местами подвергается наказанию. Больно? Может прекратим?

— Боль и услада — мои сёстры... , услада сейчас появится. Ляг на меня... Это мне нравится...

Боясь переломать её косточки-рёбрышки, опираюсь на локти-колени. Совершаю медленную фрикцию. Глаза Даши льют слёзы, уста расходятся в улыбке. После первого десятка — глаза высохли, загорелись томлением. Уста расправились в подготовке вскрикнуть... Бёдра напряглись, подняли таз, опустились. Вновь подъём — опускание. Ещё пяток фрикций и Даша построила мостик, да так и замерла — влагалище охватило лингам, могу двигать пенис только в крайней плоти.

Отойдя от паралича, опустила попку, охватила мой таз ножками. Выгибая позвоночник практически перпендикуляром, двигает попку мне навстречу. В следующий оргазм Даши я тоже не выдерживаю и кончаю. Удары эякулята, как стегание розгами — больно, но чертовски восхитительно — жёнушка успевает и ахнуть, и охнуть.

Замок ног постепенно распадается, ручки держат моё лицо, а губки благодарят шёпотом и поцелуями.

— Ещё два шага — забеременеть, родить. Тогда мы, девушки, становимся настоящими жёнами. А сейчас я чувствую, как скипетр исчезает. А я в детстве считала, что он действительно там остаётся, на нём вырастают ножки-ручки. Паш, поднимайся... там вроде мураш ползает, как бы в писку не залез.

Да муравей и не один собирали сперму, вытекающую из влагалища. Сейчас оно не казалось совсем уж маленьким, скорее аккуратненьким кольцом, как коралловый атолл