Весенняя авантюра

Дашку посадили посредине сцены, так что я мог ее видеть, хоть и не так хорошо, как девушек с краю. Я с гордостью отметил, как Дашуня выделялась на общем фоне. Художник брал ее за руки, обнимал за плечи — вел себя вовсю по-панибратски, и я начинал закипать от ревности...

Суть конкурса была в том, что в течение двух часов моделей должны были разрисовать, а в это время публику развлекали болтовней и песнями. Потом жюри должно было определить победителей, и в конце — большое дефиле, где каждая модель красовалась раскрашенными телесами перед публикой и кайфовала от своей роли по-полной. Это я забегаю вперед — вначале я еще не знал регламента, и весь извелся от нетерпения.

Я все ждал, когда моделей начнут обнажать, и с ними — Дашу. Но вначале никто не спешил раздеваться — большинство художников начало рисовать на лицах. Потом некоторые действительно сняли халаты — и я увидел, что кто-то из моделей в трусиках, а кто-то — без. Модели все были чуть постарше, чем Дашка (ей 19 лет), и немного стеснялись: первый миг обнажения заставлял их жмуриться и улыбаться. А Дашу все никак не раздевали... Художник красил ей головку аэрографом, и Дашкино личико, ушки и вся шевелюра, с затылка по макушку, становились небесно-голубого цвета — все гуще и гуще. Она сидела, зажмурившись, с полуулыбкой на лице, а художник что-то говорил ей. Я уже давно «плыл»: меня страшно возбуждает краска на теле, а Дашуню — еще сильнее, я это знаю точно, — не говоря о наготе. А тут такое обилие раскрашенных тел...

... Наконец художник сложил аэрограф, и Даша стала шевелиться. Я замер, думая, что она сейчас обнажится, но она только приспустила халат. Худоник стал красить ей шею и плечи, и она раздевалась по мере того, как он спускался вниз. Дася смотрела на свое тело — как оно покрывается краской — и ее густо-синяя мордочка (цвета небесной лазури) склонилась вниз. Художник работал быстро — и вот Дася уже раскрыла грудки. Он поливал их краской из аэрографа... Они все время говорили о чем-то друг с другом, и когда он красил ей груди — тоже. Я представлял себе Дашины чувства и «плыл» все сильнее...

Вдруг она встала, повернулась спиной к залу и сбросила халат. Я сразу увидел, что на ней не было трусов — она была совершенно голенькой. Сердце екнуло, внутри холодок такой разлился... Я представил, что должна чувствовать Дашка — голая, на виду у сотен глаз, и ее вдобавок незнакомый парень красит... да, подарок я сделал ей на славу! Плюс — такая особая празднично-карнавальная атмосфера — она такое обожает просто. О себе уж не говорю:)

Обнажившись, она повернулась лицом к залу. Мне очень хотелось видеть выражение ее лица, но оно было так густо закрашено, что на расстоянии казалось синим пятном. Я, правда, видел, что глазки она потупила вниз — то ли стесняется смотреть в зал, то ли разглядывает свое тело. Потом стала вертеть головкой — смотреть, как красят