Признание

внутрь влажной горячей девичьей пещерки. Ее тихий стон снова бабахнул десятком барабанов в моей голове.

— Таня, смотри, пожалуйста, на меня. Когда тебе признаются в чувствах, некрасиво закрывать глаза.

Ее веки дрогнули, темные глаза обварили растопленным горячим-горячим шоколадом.

— Шувалов, какой ты бол...

Не договорила, поскольку я мгновенно вытащил пальцы из сочащейся промежности и накрыл ими соблазнительный рот. Чуточку надавил, Таня шумно задышала, а пухлые губы раздвинулись, впуская во влажные глубины мои пропитанные ее соком пальцы. Эротичность этой картины ослепляла, воспламеняла, взрывала мозг. Член требовательно дернулся за ширинкой брюк дорогого костюма. Потерпи, дружок, мы говорим о чувствах, а чувства — дело серьезное, особенно, когда имеешь дело с такими колючими розочками. Между женских ножек нырнула моя левая рука.

— Знаешь, я в тот же день начал осторожно выспрашивать о тебе у Мишки, но он ни бельмеса не знал... Правда, дал поручение отделу кадров переслать мне твое личное дело.

— Так нечестно! Это недопустимо! — ожидаемо стала возражать правильная Таня Лазарева, но я накрыл ее губы ладонью, призывая поумерить свое возмущение. Потом снова требовательно нажал на пухлые губы, вынуждая впустить внутрь рта мои пальцы. Меня безумно заводил вид ее лица, когда она их посасывала.

— Что же тут нечестного, Таня?! По-моему, это нормально, собрать о понравившейся тебе женщине как можно больше сведений. Да и какая в личном деле информация? Об образовании и прежних местах работы. Ну, еще анкета, тоже, в принципе, не содержащая никаких личных данных. Хотя самое главное, что ты не замужем, я из нее все-таки узнал.

Рука на женском лоне снова пришла в движение, опять проникла под трусики, пальцы захватили чувствительный бугорок в липких от любовного сока складках. Таня пискнула и снова прикрыла глаза.

— Смотри на меня, Таня, смотри и соси пальцы.

Веки распахнулись, в карих глазах читалось возмущение, возбуждение через край. Адская смесь, вызвавшая судорожное подергивание члена за ширинкой брюк. Надеюсь, я не перегнул палку со скромницей Таней. Нет, поскольку пухлые губы послушно сжали мои пальцы во рту. Хорошо, что Таня Лазарева не такая уж и скромница на самом деле. Теперь-то я знаю, что ненужные, сдерживающие ее чувственность оковы мгновенно слетают, стоит только дотронуться до некоторых интимных мест.

— Знаешь, но я почему-то медлил, возможно, боялся разочарования, возможно, наслаждался чувством предвкушения. Да и дела... будь они неладны.

— Таня, раздвинь, пожалуйста, шире ножки.

Возмущение вперемешку с возбуждением продолжали плескаться в расплавленном шоколаде Таниных глаз.

— Слушайся, — ласково прошептал я ей на ушко, и стройные ноги неторопливо разошлись в стороны.

— Еще шире...

Удивительно, но и в этот раз Таня выполнила мое близкое к приказанию пожелание.

— Хорошая девочка, — похвалил я Розочку и в качестве поощрения погладил чувствительный клитор, вызвав тем самым новые подергивания женского тела.

Как приятно чувствовать себя властелином этой обворожительной женщины.

— А потом я увидел тебя с распущенными волосами, в черном платье, открывающим великолепные покатые плечи, на фуршете в честь празднования образования фирмы «Эверест». Глаз невозможно