До встречи, тетя Лера

рука дяди. Оглядываюсь и с изумлением вижу Вовку. Голубые глаза серьезно смотрят на памятник. Мужчины не плачут. Но если бы он был женщиной, мы бы сейчас плакали вместе. Я это вижу и чувствую. А потому утыкаюсь лбом в его грудь и продолжаю тихо плакать. Дядя прощается. Ему пора ехать, культпоход с его стороны на сегодня закончен. Мы остаемся вдвоем.

— Аня обещала тоже подъехать. — Тихо сообщает Вовка, когда мы ковыляем назад, к воротам кладбища. — Но у Дениски кажется температура, так что я не уверен.

Хмыкаю что-то в ответ. Загружаюсь в его машину. Это нормально — девятнадцатилетнему мальчику водить машину?

Едем молча, гуляем по парку беседуя на отвлеченные темы, потом катаемся на аттракционах, я выигрываю в тире плюшевого зайца и героически дарю его племяннику, вслух обозначив это как исполнение теткиного долга за все десять лет, что я ему ничего не дарила на новый год и на день рождения. Улыбается, забирает зайца. С ним легко и весело... Если я когда и хотела, чтобы у меня был брат, я хотела бы, чтобы он был вот таким вот. Только одно но: ему постоянно звонят на мобильный. И судя по тону разговора — девушки. Наконец я не выдерживаю и начинаю разговор про порядочность и неприемлемость в нашей семье жизни плейбоя.

— Тебе же самому потом будет хуже, неужели не понимаешь?

Он улыбается, качает головой и говорит, что нам старикам не понять. Получает удар кулаком в бок за «стариков». Начинается игра в догонялки. Мама дорогая... Мне будто снова тринадцать лет. И это весело...

Аня все-таки присоединяется к нам. Мы шатаемся по городу до поздна, затем едем домой, я забираюсь на свою верхотуру, падаю и мгновенно засыпаю. Сил страдать паранойей сегодня нет. У меня просто был отличный день.

Просыпаюсь глубокой ночью от ощущения, что я в комнате не одна. Долго лежу, не открывая глаз, и слушаю темноту. Слышу чье-то дыхание. И чувствую весь чьего-то тела на краю кровати. Медленно оборачиваюсь. Все страхи постепенно просыпаются с новой силой. На краю кровати сидит Вовка. И снова сверлит меня все тем же напряженным взглядом, который так испугал в момент нашей встречи. Я сажусь на кровати, натягивая одеяло до ушей.

— Ты почему не спишь?

Он смущенно отводит взгляд.

— Не знаю... Не спится.

«А как ты оказался в моей комнате?» — Хочу спросить я, но голос отказывается слушаться. Молчим. Я смотрю на него, он — на стену. Воздух скоро начнет трещать от напряжения.

— Эй... — Я строю из себя дурочку, протягиваю руку и глажу его предплечье. — Что-то случилось?

Он пристально смотрит на мою руку. Так пристально, что хочется ее тут же отдернуть. Пытаюсь отдернуть, но он ловко ее ловит и притягивает к губам. Они у него мягкие и теплые. А дыхание обжигает... Он целует мои пальцы, и от руки по всему телу будто пробегает разряд электрического тока. Господи... Нельзя! Это племянник! Наконец справляюсь с собой, отдергиваю руку,