До встречи, тетя Лера

прижимаю ее к груди, будто только что обожгла, и забиваюсь в самый дальний угол кровати, с неприкрытым ужасом глядя на Вовку. Он выглядит растерянно. Будто сам еще не понял, что сделал. И мне страшно. Страшно, что будет, когда он поймет. Ведь есть два вариант — извинится и убежит, или... Вот этого «или» я и боюсь больше всего.

— П-прости...

Встает... Я выдыхаю свободно. Он идет к двери. И с каждым шагом, что он делает вперед, я расслабляюсь. И начинаю потихоньку сползать обратно в горизонтальное положение. И в этом — моя главная ошибка. Он подходит к двери и запирает ее на ключ. Этот звук как молоток бьет по нервам. Я снова вскакиваю, но теперь уже на ноги.

— Что ты сделал?

Он молча разворачивается и кладет ключ от двери на самый верх шкафа. При его росте достать — раз плюнуть. Я туда без стула не дотянусь. И идет назад ко мне. Он делает шаг вперед — я делаю шаг назад. Пока не упираюсь в стену.

— Вовка, ты чего? — мой голос низкий и напуганный. — Зачем ты закрыл дверь.

— Не знаю.

Он уже дошел до кровати и следующим шагом забрался на нее. Я начинаю сползать вниз по стене, обхватив себя руками. Он останавливается на полпути и удивленно смотрит на меня. Садится напротив.

— Ты меня боишься?

— А ты бы не боялся на моем месте? Пришел посреди ночи, закрыл дверь, ведешь себя странно...

— Раньше это не называлось «вести себя странно». Помнишь?

— Не помню. — Отрезаю я.

Потому что тело еще помнит тот ток, что по нему разлился, когда его губы коснулись моей руки. И боится повторения. Жаждет и боится.

— Да ладно... — Он становится на четвереньки и снова движется ко мне.

— Стой где стоишь! — Пищу я. Неубедительно.

Он снова улыбается, но останавливается.

— Теперь тебе не удобно? Я знал, что ты так скажешь. Мы были детьми, не понимали что делали, и все такое. Давай обо всем забудем. А мне что делать? Я не могу забыть. Мне до сих пор по ночам снятся прикосновения к твоей груди. И это слово, которое ты запретила мне произносить. Я... С тобой.

По коже пробегают мурашки, между ног становится влажно. Плохо... Господи, как плохо... А он ловит момент. Протягивает руку и хватает одной своей обе мои. Я начинаю молча вырываться. Кричать ведь нельзя, родня не так поймет. Но он сильнее. Тянет меня к себе, отводит мои руки назад и я чувствую сквозь майку прикосновение его горячей кожи. Он продолжает удерживать мои руки одной своей, а второй ловит мой подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза.

— Я знаю, что это не правильно. Но я ничего не могу с собой поделать.

Наклоняется. Я чувствую кожей его дыхание. Пытаюсь дернуться, но бесполезно. Его губы накрывают мои. Снова этот ток, эта волна желания по всему телу. Не нормально, что он так на меня действует. Не нормально... И кто его научил