Леди, будьте паинькой

что заранее все не продумала. Хотя кто сказал, что сегодня последний рыцарский турнир в моей жизни? Перевела взгляд на отца, который по-прежнему ждал моего ответа.

— Папа, перестань меня постоянно поучать. Они сами виноваты, бегают за мной, как два павлина. Прохода не дают. Один клянется в вечной любви, второй стихи пишет. Под рыцарей косить пытаются, значит, пусть дерутся между собой, как настоящие средневековые воины.

Родитель неодобрительно покачал головой.

— Пожалей женихов, принцесса, лето на дворе. Тридцать градусов жары. А у них ведра металлические на головах, напечет еще, или удар хватит. Да и вся остальная амуниция кило под двадцать, надорвутся же!

— Пааап, ну перестань. По-моему, прикольно. И не ведра это! Все почти настоящее, забрала, латы, прямо как носили рыцари много веков назад. Сама брала в аренду.

— Юляшка, доиграешься ты, покалечат они друг дружку, останешься вообще без жениха. А тебе уже двадцать пять. Когда рожать собираешься?

— ПАПА! Во-первых, мне не двадцать пять, а только двадцать четыре... ну, правда, с тремя четвертями. Но это не важно. Во-вторых, девушкам про возраст вообще говорить не принято. Ты как дворянин должен хорошо это знать. В-третьих, я много раз просила звать меня Джулия, ненавижу это детское «Юляшка», а на данный момент лучше вообще обращаться в мой адрес — леди Джулиана.

Отец на каждый пункт моей речи цокал языком и неодобрительно качал головой.

— Не знал, что я знатных кровей, доча.

— Не уверена насчет тебя, иначе давно бы сменила нашу дурацкую фамилию на что-то более приличное. Но я точно стану дамой из высшего общества, аристократкой, и значит, передам свой титул тебе. От дочери к отцу, смешно, да? Ты как думаешь?

— Пороть тебя дочка нужно было, как сидорову козу. Вот что я думаю. Да и сейчас не поздно, вон попрошу Павла принести хворостину, да и всыплю леди Джулиане по одному месту, чтобы та меньше им вертела.

Ну, папка! Умеет с небес на землю спустить. На всякий случай покосилась в сторону шофера. Тот хитро подмигнул. Аж передернуло. Чтобы простолюдин, меня, хворостиной? Ну нееет, леди Джулиана так просто не дастся!

— Ну что ты, папусик, — ласково пропела я, применив никогда не подводивший прием, а для закрепления эффекта поцеловала родителя в щечку, — это все шутка была. У меня самый лучший в мире папка, которого я безумно обожаю. Ты же не позволишь, чтоб твою любимую и единственную дочурку обижали, делали ей больно?

С отцом я научилась справляться давным-давно, годиков этак в два, а может даже раньше, как только появилась на свет. Папа всегда грозился меня пороть, но никогда этого не делал, бить он свое прекрасное дитятко не в состоянии, так же как и отказывать в чем бы то ни было. Ах, да! Чуть не забыла! Теперь последний штрих. Широко открыв свои лучезарные очи, посмотрела ему в глаза и захлопала ресничками, словно ангел. Небольшая пауза, и его грустный выдох. Потом моя любимая часть:

—