Леди, будьте паинькой

я не буду делать! Тем более с тобой. Прохвост, прохиндей, похититель, маньяк недоразвитый!

— Не хочешь, как хочешь. Прекрасного дня, леди Джулиана.

Кажется, Юля желает моей крови, вон как глазищами стрельнула. Что ж, следующий месяц обещает быть гм... скажем, необычным.

Пора заняться делами. Конечно, этот старый заброшенный дом мне совсем не нужен, но детские воспоминания сильная штука. Когда-то здесь мы с братом были счастливы. Я давно хотел привести это древнее строение в порядок, теперь есть возможность совместить приятное (обустройство дома) с полезным (укрощение строптивой девицы). Первым делом надо залатать дыры в заборе. Малыш хорошо выдрессирован, но дополнительные меры предосторожности никогда не помешают.

Жулька — упрямая штучка, впрочем, в этом никто не сомневался. Несколько часов я постоянно ловил на себе ее любопытные взгляды, она безбожно подглядывала то в щелочку двери, то сквозь окна. Малыш все время крутился рядом со мной, но как только Юля выбегала к заветной калитке выхода, собака была тут как тут, угрожающе рыча и клацая зубами возле изящных лодыжек. Девушка предприняла, наверное, уже десять попыток. Все впустую. Невольно улыбаюсь при каждом ее выходе к калитке. Неужто моя заложница не сдастся до самого вечера?

— Эй, эй, ты! Как там тебя? Мне нужно в уборную, — позвала Юля, нетерпеливо помахивая ручкой.

Физиология привнесла свои коррективы.

— Да, конечно. Только попроси нормально.

Подошел поближе, вытирая грязные руки тряпкой. Ей не помешает дать пару уроков элементарной вежливости.

— Нормально,...это как?

Хмыкнул. Леди Джулиана не знает даже, как просить. Точнее, она слишком упертая для этого. Мадмуазель Капитошкина еще несколько минут покусывала губки и переминала ножками. Ну-ну. Думай, невоспитанная красотка, вспоминай. Должны же были тебя в детстве научить волшебным словам вежливости.

— Прошу. Пожалуйста, мне правда очень нужно, — наконец тихонько взмолилась Юля, вся красная от нетерпения и понимания своего безвыходного положения.

— Вот видишь. Можешь же быть приветливой, когда нужно. Держи!

Со всеми возможными церемониями, будто это золотая чаша, подал ей обычное жестяное ведро... Пришлось уворачиваться, поскольку оно сразу же полетело в мою голову.

— Это что такое? Ты что, совсем того? — покрутила пальцем у виска.

— Сам будешь писать в ведро! Придурок, где у тебя тут унитаз! Ту-а-лет?! — по слогам с издевкой произнесла Юля, словно я плохо слышу или соображаю.

Кажется, кто-то слабо представляет себе реалии жизни сельской глубинки. Вздохнул, улыбнулся и вышел, не сказав ни слова.

— Эй, я с тобой вообще-то разговариваю!

Тоже мне, королева! Не зная слов обычной вежливости, хочет, чтобы ей даже в плену прислуживали. А получив не то, что ей представлялось, сразу выпускает когти. Вот только тут я хозяин положения, а значит, она может брыкаться, сколько её душе угодно! Захочет писать, а она точно захочет, сделает это в ведро, ничего с ней страшного не произойдет, не переломится. У меня же работы ещё непочатый край...

— Эй! Ты что, меня не слышал! Куда пошел?! Стой немедленно!

— Ээй, — последнее «эй» прозвучало жалостливо.

Кусая губы, переминаясь с ноги на ногу, Юля была