Юность прошлого

нет, детка, теперь мы будем играть по моим правилам! Мальчик вырос в жадного до власти дядю. Меняемся ролями, крошка. Теперь моя очередь. Нравится тебе или нет мне, мне все равно... Я хочу тебя полностью, а значит — получу!

Я взял ее руки за запястья и вывернул их ей за спину. Она издала вздох больше от удивления, чем от боли. Впился ей в рот поцелуем и она жарко ответила. Ее язык с жадностью ласкал мой рот. Я прикусил слегка ее губу и услышал стон, так похожий на тот, что я слышал тогда.

И я словно обезумел, мир исчез. Мой член готов был в клочья разорвать пошитые на заказ брюки. Я рывком развернул ее и положил на директорский большой и надежный стол. Теперь я сам задрал ей платье. Теперь уже с моих губ сорвался зверинный рык — все как я люблю: каблуки, чулки и три чахлых кружевных веревочки вместо трусов. Я с силой рванул их, и они лопнули, оставив ярко-розовый след на нежной коже ее задницы. Моему взору открылось то, что я все эти годы отчетливо помнил. И я вспомнил уже почти забытое чувство дикой, безумной страсти. Без всяких сантиментов погрузил два пальца туда, где собралась прозрачная влага. Ее тело дернулось, она попыталась высвободить руки, но я держал ее крепко не давая особенно шевелиться. Я ласкал ее пальцами ощущая как наливается кровью и набухает все ее естество, как внутри неё становится нестерпимо жарко. Я вынул мокрые от ее сока пальцы и направил туда, где когда-то она сама себя доводила до высшей точки.

Ноги ее ослабели и последнее желание сопротивляться явно покинуло ее. И я увидел, посмотрев ей в глаза, тот самый темный цвет, как омут. Это цвет моей страсти, моей дикой похоти. Одной рукой я расстегнул пряжку дизайнерского ремня, ширинку и чуть спустив штаны и трусы выпустил на волю своего лучшего друга. Мне показалось, что мой член никогда ещё не был настолько большим и тяжёлым.

Я вогнал его в неё резко и на всю длину. Я подумал, что могу умереть если не сделаю этого немедленно. Я двигался в ней беспощадно, с какими-то первобытным желанием. Насаживая ее на себя все быстрее и быстрее. Теперь уже на нас двоих выступила испарина. Она закрыла глаза и вся отдалась этой безумной страсти. Ее стоны были больше похожи на рычание голодного зверя. Я забыл сам себя, где я и сколько времени все это длится.

Тело ее выгнулось, а с губ сорвался стон переходящий в крик. Она кричала и билась в конвульсиях. По ее ногам текла влага. Я пытался зажать ей рот рукой. Из глаз ее текли слёзы, превращая безупречный макияж в чёрные подтеки.

Ее бешенный оргазм заставил кончить и меня не менее бурно. Я навалился на неё всем телом, прижав ее к столу. Я вцепился зубами в ее плечо, чтобы не закричать на всю школу.