Мечта

вдруг почувствовал, что член его находится там, где нужно, и генеральша, сидя на нём в неудобной позе, на корточках, неуклюже качается назад вперед, пытаясь воспроизвести некое подобие фрикций. Алик посмотрел на её огромный серый живот, на колышущиеся над застёгнутым на одну пуговицу бюстгальтером груди, и перевёл взгляд на лицо. Генеральша ласкала его взглядом своих глаз, в сумраке спальни ставших вдруг загадочно-синими. Её отбеленное косметикой, без единой морщинки личико, порозовело, и смотрелось привлекательно. Она не закрыла глаза даже тогда, когда в экстазе издала утробный нечеловеческий звук, и Алик заметил в них пересверк невиданных ранее бесовских огней... Она в изнеможении завалилась набок и, как бы устыдившись своего поступка, молча отодвинула от себя Алика, чуть не столкнув с кровати. Он встал, и пошёл досматривать мультики...

Через час Анна Ивановна вышла в гостиную:

— Ты сегодня хорошо поработал. Оставь свои мультики, сходи с девушкой в кафе, — сказала она, и положила в карман гимнастёрки пятидесятирублёвую купюру.

Они что, сговорились, или у них такса такая, вспомнил Алик Полину Матвеевну и генерала...

«Спросить, что ли», — подумал он, но вовремя сдержался: наверняка они делают это втайне друг от друга...

Вспомнив, что он не застегнул ещё пять пуговиц на бюстгальтере, пошёл за генеральшей в спальню.

— Чего тебе? — спросила она.

— Пуговицы... — неуверенно ответил Алик.

— Какие ещё пуговицы? — не поняла она.

— На бюстгальтере... Я застегнул только одну.

Анна Ивановна поняла его по-своему, как намёк на продолжение...

— На сегодня хватит. Хорошего понемножку. Что, понравилось? Ты мальчик крепкий, а я женщина слабая...

Алик смутился, и покраснел: он и в самом деле хотел застегнуть пуговицы, а на поверку оказалось, что тесный бюстгальтер — лишь повод, уловка генеральши, чтобы он помял её груди... И он на неё попался... Странно, тогда ему не было стыдно, а теперь — покраснел. Ну, да, сейчас его уличили в корыстных помыслах: то ли ещё раз побыть с генеральшей, то ли получить ещё полсотни... А тогда он просто ...выполнял приказ... Статья шестая... Чёрт знает что!

— Да не красней ты, пойди погуляй, ты заслужил отдых, — успокоила его генеральша, и погладила по голове, теперь уже точно, как мама.

— У меня нет увольнительной, — неуверенно сказал Алик.

— Скажи Пантелееву, пусть выпишет!

Пантелеев командовал прикомандированным к генеральской даче взводом. Алик пошёл в хозблок.

— Чего тебе? — спросил Пантелеев, явно подражая генеральше.

— Увольнительную, надо в город съездить.

— Уже? — вскинул брови Пантелеев, отчего лицо Алика залила краска.

Опять он продал себя ни за грош! Надо отучаться краснеть.

— Мне надо гантели купить, — солгал Алик первое, что пришло на ум.

— Не лги начальству! Тем более что у тебя это плохо получается. А гантели получи у старшины бесплатно.

Алик покраснел ещё больше, расцвёл, как розочка в июне.

— Учись сдерживать эмоции. Ты — солдат! И всё сумей принять: от поцелуя женского, до пули. И научись в бою не отступать, — процитировал чьи-то стихи Пантелеев.

Он открыл сейф, достал серую книжечку, аккуратным почерком вписал в неё фамилию Алика:

— На,