Нарвал. Глава 7 (отрывок из произведения)

меня наиболее унизительной, но круг почёта по основным достопримечательностям мест лишения свободы я совершить успел. Общественный корабельный душ до боли напоминал мне тюремный: недружелюбные небритые физиономии вокруг, вода, которая, будучи хоть трижды восстановленной, всё равно выглядит ржавой и немилосердно чем-то воняет...

Короче, никакого личного пространства я на том транспортнике не чувствовал. Я нахожу эту ситуацию довольно ироничной: меня сослали познавать человеческое общество в место, где я никак не мог от него абстрагироваться, но вместо развития какой бы то ни было к нему симпатии я разве что проникся к нему определенным брезгливым презрением. Хорошо, что Риз отличается от всех этих обезьян — не знаю, что бы я делал, окажись сейчас заперт на этом призраке с каким-нибудь перекачанным гориллоподобным морпехом. Я фыркаю, стаскиваю шлем и потягиваюсь, разминая затекшие плечи. Даже у моего тела есть определенный лимит выносливости, ограничения проклятого Эр-Эл, будь он неладен. Думаю, я устал. И проголодался. И неплохо бы поспать. И потрахаться. В первую очередь, пожалуй, лучше бы даже именно потрахаться, чёрт его знает, когда представится ещё один шанс. Остаётся надеяться на то, что корабль не прыгнет ещё раз, пока мы с лейтенант-коммандером будем кувыркаться, это было бы совсем некстати. Не уверен, что смогу так просто вынырнуть во второй раз...

И тут меня накрывает. Голос Риз заставляет мое лицо скривиться в болезненной гримасе, и я рывком прикладываю пальцы к вискам, борясь с острым приступом ужасной мигрени. Свет режет по глазам скальпелем, шум, который издают двигатели, нарастает и становится просто невыносимым, а потом... потом меня отпускает. Проклятые воспоминания. Сейчас мне кажется, что я с удовольствием поменялся бы местами с птичкой, позволив мудрой и понимающей Сети уничтожить те кластеры моей памяти, которые не причиняют мне ничего, кроме неприятностей. То, что наверняка и так помню только я, из всех ныне живущих. К чёрту.

Я заглядываю в душевую, и испытываю двойственные чувства: с одной стороны, обнажённое тело Риз в клубах пара выглядит так же великолепно, как и раньше. Увидеть его и не завестись почти так же сложно, как закинуться чистейшим дермом и сохранить ясность мысли. Невозможно, одним словом. Но вот вид болезненно-алого следа от провода на тонкой, не по-солдатски хрупкой шее заставляет меня сглотнуть, а кончики моих пальцев — чуть дрогнуть. Я не знаю, что сделаю с этим ублюдком после того, как проверну намеченное. Я даже не уверен, что мне придётся что-то делать, в конце концов, для декера нечто подобное — значительно хуже смерти. Спасибо тебе, моя драгоценная дека, хранящая самое страшное оружие против таких, как я.

Я встряхиваюсь и широко улыбаюсь, проходя в крохотную душевую и на ходу расстегивая комбез.

Тай Риз.

Дежа вю. Я снова обнажена, а Эрик опять одет, и опять эта полоска голой светлой кожи там, где расходятся края застёжки. У рыжих очень белая кожа, а солнца он, похоже, не видел очень давно, бледен, как вампир, особенно в свете