Шанс для полногрудой

глаза, слизнул её с пальцев. Потёк по её телу вниз, оглаживая грудь, но целуя между, оглаживая талию, но лаская пупок, оглаживая бёдра, но цепляя зубами краешек белоснежных стрингов. Она задрала попу. Помогая рту руками, скатал стринги по облитым чулками ногам и отбросил в сторону, оказавшись сидеть на пятках у самых её ступней. Тяжело дыша, обессиленная, Алёна туманно смотрела на меня, лицо её виднелось между грудей, которые она зачем-то поддерживала руками с обеих сторон. Чтоб не болтались, наверное, — ждала фрикций. Не-ет, до фрикций ещё далеко, золотая моя. Кто тут королева? Ты, конечно. Но кто теперь властвует, а?

Не отпуская взглядом её глаз, поднял её ногу и поцеловал тыльную поверхность стопы. Так целуют даме ручку. Очень хотелось полизать высокий каблучок, но я удержался — ещё не время для фетишизма. Расстегнул ремешки и отставил в сторону туфельку. Скользнул языком к пальцам с художественным педикюром и облизал каждый. Проделал то же со второй ногой. Положил ногу себе на плечо и сквозь белый чулок стал целовать внутреннюю поверхность голени, лизнул под коленочкой, скользнул к бедру, лёг меж её разведённых ног, целуя и полизывая в обе стороны, добрался до обнажённой кожи, а там и до святая святых. Замер и тихонько подул на подрагивающие мятые губки, выглядывающие из-под налитых больших.

— Даже не знаю, как тебя туда пускать, — выдохнула Алёна, — после твоих рассказов.

Я шлёпнул ладонью по губкам (девушка игриво ахнула, признавая своё место), потом прикрыл их, влажные и горячие, пальцами, а сам медленно и влажно прошёлся языком по паховым складкам, тут же — подул так же. Алёна сладостно вскрикнула.

— Какая у тебя красивая пиздёшка, — прошептал, натирая губки ладонью.

— Как ты её назвал? — удивлённо переспросила Алёна.

Я засмущался. А вдруг оскорбил?

— Повтори!

— Пиздёшка.

— Как мило, — хохотнула она. — Ладно, можешь её поцеловать.

Вместо этого я ещё раз шлёпнул ладошкой по губкам. Несколько раз поцеловал девственно-голый лобочек, и только затем с томительной неторопливостью завилял языком к щёлочке, постепенно оттягивая пальцы вниз. Вот язык коснулся самого края расщелины, задержался там, поигрывая... а под пальцами плоть расступилась, обдав теплом мокрой пустоты, и я закружил ими, лаская вход. Алёнушка задрожала и потянулась бёдрами, желая более плотного контакта. Я скользнул языком ниже, нащупав кончиком плотненькую головку налившегося клитора, высунувшегося из складочек за порцией ласки. Потрепал его кончиком языка, потом пощекотал окружение, нежно подул на всё облизанное, и только затем, позволив себе стон-урчание, накрыл верх пиздёшки ртом. Посасывал, покусывал, облизывал каждую складочку, вдыхал влажный, остро пахнущий женщиной кислород. Мои пальцы провалились во влажное, мякотное нутро. Изогнув их, я нащупал шершавенький островок точки J и стал его быстро потирать. Алёна часто, высоко стонала, вцепившись одной рукой мне в волосы, другой безжалостно теребя сосок.

— Подожди! — вдруг оттолкнула мою голову. — Остановись! Рано.

Я сел перед ней.

Тяжело дыша, счастливые, раскрасневшиеся, смотрели друг на друга и улыбались.

— Ты меня только что чуть не кончил, ты это знаешь?