Шанс для полногрудой

к просторам, и пригубила вино, восхищённо глядя на меня поверх бокала.

— Это ж какая должна быть страсть...

— Не хочу о других женщинах. Рядом с тобой они исчезают.

Алёна заалела и опустила глаза:

— Самое обидное, что про меня ты когда-нибудь скажешь то же самое.

— Во-первых, что поделать, если вы, самочки человека, цветёте от унижения соперниц? А во-вторых, чего такого обидного я сказал о той девушке?

— Нет, ничего, — она поставила недопитый бокал на столик и потянулась за сыром. Мне понравилось, что — за сыром, не за фруктами. — Просто не хочу исчезнуть в очередном сиянии.

Я улыбнулся и нежно провел пальцами по её обнажённой руке:

— Всех, кого я любил, я до сих пор люблю и вспоминаю с нежностью. Никто не исчез в сиянии. Это просто невозможно. Просто рядом с чудом видишь только это чудо.

Не решаясь спустить руку на грудь, задержался на плече. Алёна потёрлась щекой о мои пальцы:

— Извини, я чуть-чуть в своих проблемах. Сейчас всё забудется. Ты же сделаешь так, чтоб я забылась?

Приподняв её лицо за подбородок, я в ответ нежно поцеловал податливые полные губы.

— Ты дамский угодник, — хрипло прошептала Алёна, — ты это знаешь?... Ты зна-аешь.

— Рыбу? — спросил дамский угодник.

— Умираю, есть хочу.

Я метнулся на кухню, красиво выложил ресторанную стряпню на тарелки, добавил дольки лимона. Слышал, что Алёна тем временем выходила в комнаты, но только вернувшись на лоджию увидел — зачем. Она принесла покрывало с кровати и, свернув вдвое, постелила на пол.

— Ну вот, — сказал я, ставя тарелки на столик и лихорадочно соображая, чего она желает? — Весь сюрприз испортила.

Алёна бросила на меня лукавый взгляд, обняла за шею и нежно припала к моим губам. Я слегка раздвинул их своими, и в этот раз они поддались, кончика моего языка юрко коснулся остренький кончик её.

— Сюрприз получился, — прошептала она, отклонившись, но не отпуская рук, — просто ты не увидел моей реакции... А ты самонадеянный.

— Не само-. Просто, я надеялся... Надеюсь.

Вновь прижавшись губами, Алёна потянула меня на себя. Мы опустились на покрывало. Дрожащими руками я потянул кверху юбку, скользя по гладким чулкам. Схватив меня за голову, Алёна отчаянно целовалась. Мои руки достигли прохладных, упругих ягодиц, обнажённых стрингами, Алёна чуть приподнялась, позволяя рукам скользнуть под них, или даже — снять трусики. Наши языки плясали друг с дружкой, обмениваясь слюной, моё сердце бешено колотилось в мякоть её груди, губы изнывали от нежности её губ, руки тискали восхитительную попку... Эрекции не было от слова «совсем».

Я отпрянул с кружащейся головой и сел на пятки:

— Ты же сказала, что голодна.

Алёна прикрыла глаза (ресницы легли на тугие щёки), чуть отвернулась и потянулась, натянув лиф платья просящейся наружу плотью.

— Голод бывает разный.

Я не нашёлся, что ответить.

— А ты, разве, не голоден?

— Очень, — честно сказал я. — Даже слишком. Поэтому, давай не так сразу. Давай выпьем.

С грацией хищной кошки Алёна скользнула к моим ногам, положила голову мне на колени, провела розовым