Побочный эффект

Знаешь, что заставило меня купить этих несчастных?

— Твоя безграничная доброта? Что ещё может заставить потратиться на грязных невольников-доходяг, которые ничего не умеют...

— То, что я увидела, когда они выпрямились. Кстати, они оказались братом и сестрой чуть ли не царского рода.

Анейя указала на девушку:

— Смотри, любимый, какая поразительно тонкая талия у этой девственницы! Её же переломит сильный порыв ветра! Смотри, как прекрасны и гладки ее бёдра и ягодицы! Как узки её точёные щиколотки! А теперь глянь сюда! — она откинула белую ленту с живота мужчины.

— О, всемогущие боги!... Кто из вас столь щедро одарил этого чернокожего?... — не удержался Деметриос при виде мощного эбенового ствола, свисающего до середины бедра. — Он что, тоже девственник?

— Кто знает... — Анейя с задумчивым видом подкинула на ладони тяжёлый чёрный фаллос. От прикосновения он начал расти. Раздвинув венчик крайней плоти, вынырнула круглая головка. Кожица на быстро увеличивающемся стволе растянулась, и от венчика не осталось следа. Член вскинулся мощной дубинкой ладони в четыре длиной.

— Да, неведомые чёрные боги были к нему сказочно добры! Но, похоже, опыта у юноши мало, — констатировала хозяйка с улыбкой. И добавила: — В моём доме эти двое блюдут невинность под самым строгим присмотром. Запрещено не только соитие, но и самоудовлетворение! Я не знала, когда тебя ждать, и держала рабов в строгости, чтобы в любой момент были готовы. На ночь им связывали руки за спиной.

— Представляю себе, — хмыкнул Деметриос, — решительный момент, а у него не встаёт! И всё-таки, зачем ты их купила, Анейя?

— Чтобы доставить тебе радость необыкновенным подарком, мой базилевс. Хочу разнообразить нашу любовь.

— Интересно, как, если они ничего не умеют?

— А рабы поучатся услаждать хозяев прямо по ходу дела. Это должно быть забавно... Мвани, подойди к господину!

Девушка приблизилась к Деметриосу. «И вовсе она не страшилище! Милая застенчивая мордашка... Черты непривычные, и только», — подумал он, поднимаясь с ложа, и с удивлением отметил, что Мвани выше его ростом. Да, идеальные пропорции скрадывают габариты тела, если сравнить не с чем. А Мбаса ещё на голову выше сестры, но ни Гераклом, ни долговязым тощим юнцом не выглядит.

Деметриос медленно повернул рабыню за плечи, оценивая её стать. Воистину, Анейя понимает толк в мужских запросах и женской красоте.

— Да, моя любимая, — констатировал он, проводя ладонями по изгибам, выступам и впадинам чёрного тела, — эта девушка совершенна. Сам Пракситель предпочёл бы её Фрине, когда работал над статуей Афродиты Книдской! О, эта выпирающая попка! Круглая и податливая, но одновременно упругая, мускулистая! Эти ягодицы... они слишком красивы, чтобы на них просто сидеть! Это ущелье, — белая ладонь соскользнула с крутого холма и полностью скрылась между аспидными половинками, — глубокое как Фермопилы. И с жарким кратером на дне. Кто вторгнется в его теснину, тот пропадёт навсегда!

Господин развернул Мвани, погладил рельефный животик, скользнул по безволосому лобку вниз, взял в горсть выпуклые половые губы и ввёл средний палец:

— А эта щёлочка? Она