Королева Кровавой Луны

их могущественных соседей мало кто захочет признавать власть за юной незамужней девой, даже несмотря на победу ее отца в решающей битве. В ее лице они видят ничто иное как выгодную партию для своих наследников, желающих прибрать к рукам процветающее государство. Этого Верлен никак не мог допустить. Он дал клятву королю, что сохранит абсолютную власть в руках его единственной ненаглядной дочери, не позволит опорочить кровь древнейшего королевского рода, обучит королеву всем тонкостям ведения выгодной для государства стратегии и продолжит начатый Его Величеством курс правления. Помимо всего прочего, сии задачи несколько усложнялись тем, что избалованная с детства и взбалмошная девчонка, толком не знавшая жизни, была не лишена дерзкого характера, завышенного самомнения и уверенности в том, что весь мир немедленно упадет к ее ногам, стоит ей лишь только захотеть... Сейчас ее задорный, самодовольный и дерзкий видок говорил именно обо всем об этом. Она нагло смотрела ему в глаза, чего уже давно никто не смел делать, счастливо улыбалась и вообще в полной мере наслаждалась всей силой своей божественной красоты, неотразимости и власти.

Ни капли не изменившись в лице, Верлен почтенно кивнул своей будущей королеве и безучастно отвел взгляд в сторону. Он знал, что ее это рассердит, но его неприступность только пойдет ей на пользу, ведь должен же хоть кто-то противостоять во дворце ее воле и не идти у нее на поводу. В последнее время она не раз волей-неволей выказывала ему нежные знаки внимания и, очевидно, была совершенно убеждена, что он должен быть от нее без ума, потому что по-другому просто быть не могло. Держалась она всегда с достоинством, да и приличий никогда не нарушала, но все же скрыть свои истинные чувства от человека, который читал людей как открытую книгу, ей было не под силу. Ему непременно было нужно поселить в ее душе сомнения, томление и боль. Ведь безответная привязанность к нему — это единственное, что могло заставить ее подчиниться его воле.

— Ее Высочество требует, чтобы все покинули ее покои на пятнадцать минут, — вдруг разлетелся по огромной зале неожиданный приказ. Голос объявлявшего его обер-церемониймейстера почти срывался в истерике, потому что промедление сегодня было смерти подобно. Тем не менее, наполнявшая залу толпа тут же пришла в движение и потянулась к выходу.

Верлен нахмурился и глянул в сторону принцессы. Та стояла к нему спиной, облаченная лишь в корсет и пышную нижнюю юбку, и даже не думала оборачиваться. Верлен выругался про себя и уже был готов идти выяснять у этой дрянной девчонки, что случилось, как вдруг к нему подлетел весь раскрасневшийся и взмокший церемониймейстер и, задыхаясь, пропыхтел:

— Ее Высочество Вас требует, Ваша Светлость. Уж не знаю, что ей в голову на этот раз взбрело...

Он покачал головой и тут же удалился, а Верлен медленно, очень медленно зашагал навстречу спешащей к выходу толпе, чувствуя как внутри него закипает гнев. Остановившись в нескольких шагах