Графиня Мила: Обращение

и я, привыкли к тебе, поэтому решили оставить.

— А кто такой Рамула?

— Тебе лучше не попадаться к нему на глаза. По крайней мере, пока. Это самый старший и огромный из всех нас вампир. Его дела здесь уходят в двенадцатый век, а рождение так и не известно. Он стар, поэтому он спит в своей комнате на высшем этаже, куда мы никого не пускаем, по полгода. Зато потом, когда просыпается, съедает по полсотни человеческих туш. Все то время, пока он ест и бодрствует, мы все разом должны ублажать его сексуально. В это время никого из живых людей недолжно быть в доме, он учует их и придет в ярость.

— Жуть.

— До следующего его просыпания осталось несколько месяцев. Если ты согласен, мы обратим тебя в вампира, и ты будешь бессметен, сможешь жить со мной наравне, поедать людей и раз в полгода ублажать Рамулу. Если нет — то через пару месяцев мы убьем тебя и повесим на место пугало.

— Я согласен! — Резко сказал я, будто боясь, что предложение действует несколько секунд и за это время надо успеть дать ответ.

Через несколько недель Мила повела меня в одну комнату. Подойдя к ней, я понял, что никогда в нее не входил и вообще ее тут не видел. Дом большой и не возможно было его быстро изучить. У двери по бокам, как будто охрана стояли две девушки, одетые в легкие халатики на босых ножках. У одной сильно отвисало декольте, что было видно ее острые сосочки.

— Все готово? — Спросила Мила властно.

— Да, все, Госпожа. — Поклонились ей девушки так низко, что у одной халатик задрался до начала разреза половинок бедер. — Кто будет исполнять инициацию?

— Я сама это сделаю. — Посмотрела на меня Мила косым взглядом.

— Это великая честь. — Шепнули мне девушки, когда я входил в комнату.

В ней было грязновато. Обои во многих местах скатаны вниз до пола, на самом полу кое-где красные и черные капли крови. В центре стояло одно кресло, с подлокотниками, подножками, большой спинкой. Подойдя ближе, я увидел кожаные ремни на ногах и руках. Мне стало страшно, но страх перед перспективой оказаться на месте пугала пугал еще больше.

— Раздевайся и садись. — Сказала Мила спокойно.

Я снял с себя все. Голым в комнате стало холодно. Пол твердый и ледяной. Так что, оказавшись в кресле, мне стало уютнее. Помощницы крепко застегнули на моих руках и ногах ремни и быстро вышли. Я стал чувствовать себя, как игрушка — не могу пошевелиться и со мной можно делать все, что кто-либо захочет.

— Будет больно? — Спросил со страхом я.

— Как при оргазме. — Дразня ответила она.

Мила скинула длинный, черный халат, который раньше скрывал все, что было под ним, и оказалась в очень сексуальном наряде. На ней был блестящий купальник, которые прикрывал сами соски, но то, что было между двух половинок нежных мячиков, оставалось видимым, голый живот показывал грациозную талию, которая