Эйприл дала мне несколько минут чтобы я восстановила дыхание и прекратила плакать. Когда, наконец, я перестала реветь, она подняла ключ от наручников так, чтобы я могла его видеть:
— Для твоего второго наказания, мне нужно чтобы ты повернулась и смотрела на меня. Если я отстегну тебя, ты повернешься и дашь мне снова заковать тебя?
Какой невыносимый выбор! Мой разум не мог смириться с ситуацией, в которую поставила меня Эйприл. Я была уверена, что рабыня всегда беззащитна и вынуждена смиренно принимать любые наказания. Никто не предлагает ей сотрудничать со своими мучителями!
— Если ты думаешь, что это через чур для тебя, просто скажи, — посоветовала мне Эйприл. — Я могу освободить тебя и уйти в любую минуту. И ты больше никогда не увидишь меня.
Мысль о том, что Эйприл может покинуть меня моментально привела меня в чувства. Она напугала меня и придала мне мужества чтобы сотрудничать с Эйприл и помочь ей устроить мое следующее наказание.
— Я повернусь и вы снова сможете заковать меня, Госпожа, — наконец сказала я Эйприл и была вознаграждена выражением лица Эйприл, которое не смогла точно расшифровать. Была ли она удивлена? Было ли это выражение радости? Уважения? Или какая-то смесь всего вышеперечисленного?
Эйприл отстегнула мои запястья, и я развернулась лицом к Госпоже, как и обещала, чтобы она снова приковала меня.
— Вот умница, — похвалила меня Эйприл, после того как мои руки были снова защелкнуты в стальные оковы.
— Ты очень смелая, — сказала она. — Ты могла бы пойти легким путем, но решила быть моей рабыней и принять следующее, очень болезненное наказание.
— Спасибо вам, Госпожа, — ответила я. Она сказала, что я храбрая, но, если бы она только могла слышать, как стучит сейчас мое сердце, вероятно, она изменила бы свое мнение. Я чрезвычайно боялась, того, что произойдет дальше, но в то же время хотела этого. Несмотря на страх, я понимала, что должна принять наказание и стать тем, кем мне суждено быть.
Эйприл тем временем стерла несколько слезинок с моего мокрого лица, неожиданно наклонилась и страстно поцеловала меня в губы. Я никогда еще не целовалась с девушкой. Я почувствовала необычную гордость за то, что мой первый поцелуй случился сейчас, когда я была обнажена, беспомощна, прикована к бетонной стене и получила поцелуй от доминантной девушки, которая только что беспощадно порола мою бедную, обнаженную попу кожаным ремнем.
Язык Эйприл вторгся в мой рот и я с восторгом впустила его. Я позволила ее языку исследовать мой рот, скользить над моим собственным языком и возбуждать нервные окончания в моем рту, о существовании которых я до этого не знала. Я застонала прямо в рот Эйприл и она контролировала мой стон своими губами и языком.
Покалывающие ощущения от поцелуя Эйприл начались у меня во рту и распространились по всему моему голому телу, наконец дойдя до заветного места между моих бедер, увлажняя меня и увеличивая в размерах мой клитор.
Ее поцелуй, сперва напористый