В поисках продолжения

мне, мой дорогой Цветок?» — спросила она.

«Пожалуйста» — прошептала Эмми. Как она хотела, чтобы ее называли?"Госпожа Саломея... пожалуйста, освободите меня от цепей. Я сделаю... «. Она почувствовала себя такой жалкой, ей было тошно произносить это, но она больше не могла терпеть эти муки. «Я сделаю все, что вы хотите».

«Ты встанешь на колени передо мной, будешь целовать мне ноги?»

«Да, Ваше Величество».

«Ты будешь целовать мои груди и принадлежать мне полностью?»

«Да, Ваше Величество».

«Ты будешь умолять, чтобы я позволила полизать меня, доставить мне удовольствие, делать любые отвратительные и унизительные вещи с твоим беззащитным телом? Ты отдашь себя мне в качестве вечной ...рабыни?»

Эмми рыдала. «Да, Ваше Величество».

Кристина фыркнула. «Это обман. Телохранительница королевы Таниеллы, Золотой Цветок, никогда бы не сдалась так быстро. Все это ложь». Эмми пыталась возразить, но кляп быстро вернулся обратно к ней в рот.

«Я не люблю, когда мне лгут. Повисишь здесь, и, возможно, тогда твои слова станут более искренними». Она вышла из комнаты с надменно поднятой головой. Катя засеменила следом за ней, остановившись на миг, чтобы окинуть взором, полным триумфа, закованную девушку.

Эмми осталась одна, беспомощная, неподвижная, надежно скованная цепями и вынужденная страдать от безжалостной жестокости Королевы Саломеи.

Золотой Цветок висела в пустой комнате, плача от безысходности. Она так быстро чуть не покорилась Саломее. Потребовалось так мало усилий, чтобы сломить ее волю. Даже Саломея не поверила в это. Она подумала, что это хитрость, не предполагая, что Цветок правда молила о пощаде.

Ее королева была в безопасности. И эта мысль немного успокаивала Цветка в течение долгих часов мучительной неподвижности. Ее тело, хотя и прекрасно натренированное, очень скоро начало дрожать от боли и неестественного положения.

Но еще более сильная боль сжигала ее изнутри — безумное желание жестокого дьявольского прикосновения Саломеи. Она помнила горячие поцелуи на своей груди, прихотливые ласки, которые заставляли ее соски наливаться сладкой истомой. Она до сих пор слышала эти насмешливые вопросы, про то, чем она занималась с Таниеллой.

Цветок ничем таким с ней не занималась, но о, как же сильно она хотела бы заняться. Саломея была злой, жестокой, извращенной и беспощадной, но у нее было кое что общее с ее доброй и нежной сестрой.

Внешне она была точной копией Таниеллы. Это могла бы быть и Таниелла, целующая, ласкающая и истязающая ее. Откуда могла Саломея узнать, как давно Цветок жаждала, чтобы ее настоящая королева целовала и прикасалась к ней так? Откуда могла Саломея узнать, как сильно она была похожа на Таниеллу, и как трудно было Цветку отличать их.

Эмми вздрогнула, когда новые приступы боли пронзили ее руку и ногу. Она покачивалась, едва способная удерживать равновесие. Она знала, что ее лицо было залито слезами. Она знала, насколько жалкое зрелище представляла собой.

И в то же время, новые идеи начали появляться и обретать формы у нее в голове. Она даже не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала что-то подобное — с легкостью придумывать сюжетные линии, образы