В поисках продолжения

этот мысленный образ, и она решила использовать его позже в своей книге.

Катя вела ее на поводке из роскошной ванной обратно в комнату, где Эмми провела ужасную ночь в цепях. Страшные воспоминания вновь ожили в ней, и она задрожала от страха при мысли о том, что с ней будут делать дальше.

Но в то же время, поднимаясь откуда-то из глубины, в ней росло возбуждение, извращенное, внушающее страх возбуждение. Мысль, что Кристина — или Саломея — возможно снова будет целовать ее, прикасаться к ней, ласкать ее уносила на вершину блаженства, о котором она раньше и не подозревала...

Эмми не могла поверить, что эти мысли пришли ей в голову.

Именно такой была бы реакция Цветка. Страсть к Саломее была такой же сильной, как и отвращение к ней. Стать как Цветок — это было единственным способом пережить все это.

Стать как Золотой Цветок.

Саломея полулежала, развалившись на своем троне. Ее шикарное тело — точная копия ее сестры — утопало в прозрачнейших одеяниях, длинное ожерелье на шее, с кроваво красным камнем, покачивалось между ее пышных грудей.

«Мой маленький Цветок» промурлыкала она. «Чувствуешь себя бодрее?»

«Госпожа Саломея» — сказала она, не зная, что еще сказать. Она не предаст Таниеллу. Она не могла предать Таниеллу. Но что если ее снова будут мучить, оставят висеть так же, как оставили до этого. Еще хуже, если ее будут опять целовать, ласкать, трогать...

Одним плавным движением служанка Саломеи сорвала накидку со свежевымытого тела Цветка, оставляя ее полностью открытой и беззащитной перед зловещей королевой. Краснея, она пыталась опустить голову, чтобы избежать этого надменного и похотливого взгляда, но служанка крепко держала ее.

Очень медленно Саломея обвела ленивым взглядом мускулистое тело закованной женщины, наслаждаясь замешательством и стыдом Цветка. Предстать так унизительно обнаженной перед кем-то столь порочным и злым, женщиной, которую она любила и восхищалась...

«На колени» — приказала Саломея.

Цветок, неуклюже двигаясь из-за своих цепей, постаралась исполнить приказ, но служанка резко, почти вдавливая в пол, силой поставила ее на колени.

«Разведи колени» — приказала Саломея. Цветок смущенно повиновалась.

«Шире».

«Шире».

«Шире».

Глаза несчастной девушки наполнились слезами унижения. Мышцы бедер горели от напряжения, чтобы сохранять нужное положение тела. Она сидела на пятках, раздвинув ноги так широко, насколько хватало сил, полностью открытая, под пронизывающим и плотоядным взглядом Саломеи.

Она начала дрожать.

«Проси у меня пощады».

«Пожалуйста» — тотчас всхлипнула Цветок. «Пощадите, Госпожа. Пожалуйста... я сделаю все».

«Правда?» — улыбаясь спросила Саломея. «Скажи мне, что ты будешь делать».

«Я буду... « — начала беззащитная симпатичная пленница. «Я буду боготворить вас, повиноваться вам, целовать ваши ноги...»

«Ты будешь лизать меня? Доставлять мне удовольствие? Ласкать меня, как ласкала мою сестру?»

Цветок вздрогнула. Упоминание Таниеллы... ее настоящей любви. Таниелла никогда не говорила так грубо.

Саломея кивнула, и служанка внезапно обошла Цветок и встала перед ней. Она сняла свое легкое платье и на ней остались только туфли и пояс, застегнутый вокруг талии. Прикрепленный к поясу, на кожаных ремешках, пропущенных через промежность, торчал длинный твердый фаллос. Как минимум 20 сантиметров в длину, он был круглый и толстый.