Эмбер из Арканзаса. Часть четвертая: Посвящение и возмездие

второй на прицеле двух здоровенных ниггеров. Наконец мне это удается и я удовлетворенно откидываюсь на спинку кресла.

— Ну, мистер Бушер, — насмешливо говорю я, — в прошлый раз мы неплохо позабавились, но теперь ваша очередь доставлять удовольствие. Встаньте на четвереньки и ползите сюда, — я хлопнула по влажной промежности, — нечасто приходится лизать белую киску?

— Да пусть дьявол раздерет меня, если я... — начал было Бушер, но мне уже надоело его слушать. Я лениво нажала на курок.

— Сссука! — Бушер схватился скованными руками за колено, сквозь пальцы его побежала кровь. Майк отступает, его лицо становится совсем серым.

— Сядь! — говорю я ему и тот покорно плюхается на ближайший стул. Я перевожу тяжелый взгляд на Бушера и он даже перестает стонать.

— Слушай меня внимательно, ниггер! Весь твой поганый особняк сейчас дрыхнет, кроме тебя, меня, твоего черного щенка и еще кое-кого, с кем я познакомлю тебя позже. Если ты сейчас не встанешь на свои гребаные колени и не станешь у меня лизать, я пристрелю тебя, потом Майка, а потом пойду по дому. Я знаю, где спит твоя шлюха-жена, знаю и где спят твои обе дочери. И если ты, черномазая обезьяна, будешь артачиться — они не проснутся никогда. Все понял, мразь?!

— Нет, — выдохнул Бушер, — ты не сделаешь этого. Ты...

— Кто не сделает? Я?! — ...вот тут я действительно разозлилась. Дуло моего пистолета уставилось в лицо Бушера и я со злым удовлетворением вижу на нем бисеринки пота.

— Ты забыл, что со мной сделал, мразь? — перешла я на злой шепот, — забыл, как этот ублюдок с еще двумя ниггерами насиловал меня в гостинице? А болота забыл? У нас в Арканзасе не так уж давно линчевали черномазых осмелившихся изнасиловать белую девушку. А за то, что вы все сделали со мной перестрелять семью — хорошая цена.

Говоря все это, я неотрывно смотрела в глаза Питера Бушера и видела, как в них разрастается животный ужас. Думаю, даже больше всех моих угроз его надломило это «у нас в Арканзасе», от интонации, с которой это было произнесено. Сейчас в обличье белой девушки пред ним предстал старый Юг, в моих глазах Питер Бушер читал приговор Линча и видел пламя костров Ку-клукс-клана. В вальяжном уверенном в себе черном дельце проснулся забитый раб надрывающийся на хлопковых плантациях под кнутом надсмотрщика. Турист из современного Израиля внезапно столкнувшийся в Германии с действующим концлагерем, думается, испугался бы меньше.

Со злой улыбкой я смотрела, как Питер Бушер опускается на скованные руки и, стараясь не опираться на раненое колено, неуклюже ползет ко мне оставляя кровавый след. Вот его черная голова появляется совсем близко. Я медленно, по-кошачьи вытягиваю ногу перед собой, заметив краем глаза как жадно провожает ее взглядом Майк. Я игриво улыбаюсь и ставлю ногу на черный лоб, прижимая Питера Бушера к полу. Тот вскидывает глаза, но натыкается взглядом на черное дуло и покорно склоняется ниже, еще ниже. Я усмехаюсь и