Эмбер из Арканзаса. Часть четвертая: Посвящение и возмездие

в своем праве, я знаю, что Бушеры получают по заслугам и все же...

Я опустилась на кровать, стягивая совсем простыню с тела Изабель и подалась вперед. Мой язык касается разом увлажнившихся лепестков и я чувствую на губах вкус ее любовных соков. Изабель что-то бормочет, на ее лице появляется довольная улыбка.

— Прости, — еще раз шепчу я и соскальзываю с кровати, выходя за дверь. Чуть ли не сразу за порогом я натыкаюсь на порожденную мною тварь. С мокрой морды падают капли крови, на когтях видны ошметки плоти, бычий член весь в крови и сперме стоит торчком. С жадной похотью он смотрит через мое плечо на черную девушку.

— Пошел вон, — цежу я сквозь зубы и тварь послушно отступает на несколько шагов. Я макаю палец в пролитую на полу кровь и черчу им на двери в комнату Изабель семиконечную звезду — знак, которым век назад немецкие поселенцы ограждали дом от злых духов. Все, теперь твари сюда ходу нет. Пусть Изабель доспит до утра, последним спокойным сном в своей жизни. Созданное мной чудовище тем временем с надеждой косится на другую дверь, напротив комнаты Изабель. Я раскрываю дверь, уже догадываясь, что я увижу за ней. Так и есть — на кровати спит чернокожая девочка, лет десяти-одиннадцати. Она очень похожа на Изабель и видно станет такой же красавицей, когда вырастет. И если я встречу ее лет через пять, то по первому ее слову встану на колени и буду послушно лизать юную черную киску.

Я закрываю дверь и черчу над ней вторую звезду, шепча заклинание.

— Пошли отсюда, — бросаю я разочарованно ворчащему чудовищу и оно, послушно цокая копытами, спускается вниз по лестнице. Я следую за ним, но напоследок останавливаюсь, бросая последний взгляд на комнату Изабель. Что же, наверное, мы не увидимся больше, черная богиня. Прощай, по-крайней мере, я оставила тебе хоть одного близкого человека. И прости меня, что у тебя теперь никогда не будет братика.

А впрочем, может и был бы он. Братик. Спустя пару месяцев после того, как я вновь вернулась в Арканзас, выяснилось, что я беременна. А потом уж и родила. Мальчика. Черного. (Специально для — Не знаю, был ли отцом ему Бушер или кто еще из негров, знала, только что ублюдок мне ни к чему. На счастье был уже договор с Ходящим-с-Ветром — в обмен на помощь он требовал моего первенца. Та самая «плоть и кровь» о которой говорилось в договоре. Так что мулатик удачно родился — я отдала его ночью на одной из скал похожей на каменный гриб с плоской вершиной. Таких много в Озарке — и ведьмы часто устраивали тут свои алтари.

Монстр с сердцем Джима вырезал весь особняк, кроме тех, кто спал за заговоренными дверьми, а потом до утра врывался в остальные дома и убивал тех, кто там живет. Мне их не жаль — многие из тамошних обитателей были на том празднестве. Да и