Похороны бабушки

лежать только в лифчике — не слишком изящным — такие обычно только в деревнях и носят. Тут выяснилось, что крючка у него не было, только какой-то узел, с которым мне не удалось справиться. Но я жутко хотела увидеть, каковы ее грудки на самом деле, и девушка сама сняла лифчик и отбросила его в сторону. Я жадно сжала открывшиеся сокровища, и стала ласкать их сначала нежно, затем чуть сильнее, и, наконец, поглаживание превратилось в грубое тисканье. Мне хотелось месить их словно тесто — эти смуглые, почти черные сиськи без лифчика выглядели гораздо больше. А вдобавок к этому у нее была большая волосатая мокрая пизда (упс!). Не в силах устоять, я стала сосать груди, облизывать и покусывать соски.

— О-о-о-о, еще, еще, — упрашивала она.

А я тем временем прочесывала ее промежность в поисках заветной цели, которую из-за густой растительности найти было нелегко, думая о том, что, когда Сантха выйдет замуж, то супруг сначала отведет ее к парикмахеру, а уж только потом трахнет. Наконец мне снова удалось найти щелку, но только когда заставила девушку шире раздвинуть ноги.

Но когда увидела, выглядывающею из густых зарослей красную кнопочку клитора, то, забыв обо все на свете, накинулась на ее писю. Зажав губами клитор, я принялась сосать его словно маленький член. Сантха извивалась на постели, и мне пришлось крепко ухватить ее за попу, чтобы удержать на одном месте. И когда она кончила, ее сок мощной струей хлынул мне в рот.

Немного передохнув, она решила, что нужно не только брать, но и отдавать, поэтому сняла с меня блузку и начала сосать мои сисечки — почти белоснежные по сравнению с ее дыньками. Затем, тщательно вылизав мне подмышки, Сантха сняла юбку, потом сорвала трусы и замерла, увидев мою гладенькую, без единого волоска, писю. Уверенна, ей и в голову такое не могло прийти!

Она легла на меня, и задвигалась, словно мужчина на женщине, но внезапно открылась дверь, и на пороге, кипя от возмущения, появилась «тетушка»

— Сантха, чем это ты занимаешься? — завопила она.

Я просто не могу передать словами, какое выражение лица было у ее золовки в этот момент — она даже не представляла насколько это может быть унизительно, когда тебя ловят, что называется на месте преступления. Похоже, Сантха даже не могла решить, что делать: прикрыться самой, накрыть меня простыней или бежать прочь из дома Гиты. Жена ее старшего брата застала абсолютно голой с другой девушкой, тоже голой. Сантха расплакалась и упала на колени перед Гитой.

— Сестра, пожалуйста, не говорите об этом никому. Это не я — это все она! — Сантха попыталась перенести часть вины на меня, даже не подозревая, что стала жертвой хитроумного плана «тетушки», которой всего-навсего хотелось трахнуть ее.

Гита великолепно сыграла свою роль, ее лицо покраснело, как бы от гнева, но я-то знала, что это — цвет победы.

— Где это ты научилась таким гадостям — раздела бедную девушку, соблазнила ее, а теперь говоришь, что