Два месяца в Берлине

обнимку на полу. Розовые струи воды стекали в смыв душевой а из глубины комнаты слышалось жужжание и пощелкивание.

— Ты должна убить его! — ногти Мэг неожиданно впились в мою руку.

— Кого, господи, о чем ты? — она очнулась.

— Его, Грегора. — палец уперся в движущуюся темноту за дверью. — Так звали моего отца. Эта скотина трахал меня при каждом удобном случае как только у меня начались первые месячные. Он заставлял меня выбривать его член и яйца а потом вылизывать их. Он запихивал свой член мне в глотку до тех пор пока я не начинала задыхаться. Стоило мне наклониться за чем-нибудь он вставлял мне по самые яйца и трахал, трахал, трахал. А потом... потом он сдох и я осталась одна. Совсем одна. Я ненавидела его и ненавижу до сих пор, но, как видишь, не могу отделаться от него и построила — ЭТО. Я не смогу убить его сама, — она с мольбой смотрела мне в глаза. — Я боюсь, что если войду туда опять лягу под него. Это должна сделать ты. Ради меня! Пожалуйста, сделай это ради меня!

— Хорошо, хорошо, черт! Но сначала тебе нужно к врачу. Кровь все не останавливается. Я просто не знаю что мне делать.

— Там есть прокладки, — она указала на шкафчик под раковиной. — Дай мне пару а потом иди и убей его.

Порывшись в шкафу, среди каких то флаконов, рулонов туалетной бумаги и коробок, мне наконец-то удалось найти полупустую упаковку прокладок. Вскрыв сразу две я приложила их к все еще кровоточащему лону Маргарет.

— Теперь иди, — она скорчилась на полу душевой. — Иди и сделай это. Ты мне обещала.

— Хорошо, я уже иду.

Механизм все так же продолжал работать. Сотни сочленений его ажурной конструкции, двигались в постоянно изменяющемся ритме. Он то дрожал, то начинал раскачиваться, то, казалось замирал, но тут же снова начинал движение.

Я обошла его по стене в надежде найти что-то достаточно крепкое чтобы наконец остановить это движение. В углу комнаты, в куче металических обрезков, которые Мэгги использовала для создания своего адского произведения, я нашла достаточно длинный обрезок трубы. Дело за малым. Осталось как следует размахнуться и разнести эту машину на тысячи кусочков. Но стоило мне повернуться к Грегору как взгляд мой упал на фаллос, венчающий конструкцию. Член двигался асинхронно, дрожал и извивался, то убыстряя то замедляя ритм движения. Его движение гипнотизировало. Захотелось лечь и позволить им войти в себя. Сладко заныло внизу живота. Соски отозвались тянущей болью. Во рту пересохло, а между ног сделалось неожиданно горячо и влажно. Невозможно было оторваться от этого блестящего великолепия. Шаг и еще один. Я уже возле ложа. Просто нужно лечь и раздвинуть ноги. Как в том сне. Просто раздвинуть ноги и почувствовать мягкий, нежный толчок, когда он войдет в меня. Он будет любить меня.

— Даже не думай! — Мэгги стояла в дверях ванной, привалившись к косяку. Полотенце, зажатое между ног, было