Некоторые размышления про скрипучую кровать и тёмную прихожую

Постоянно на что-то натыкаешься. Тебе не стыдно? Но мне теперь по барабану. И на кресле снова бардак. Как я устала здесь всё убирать.

Девушка уселась на кровать и железная сетка скрипнула. Раньше этот скрип её возбуждал, я это знала, но сейчас она не обратила на него внимания. Катя обула одну ногу, затем другую. Застегнув молнию на одном сапоге, она начала застёгивать на другом. Заело. Эти молнии, как их делают? Постоянно ломаются, ну прямо беда с ними.

— Давай хоть помогу напоследок.

— Отстань, и так сойдёт.

— Что, так и пойдёшь?

— Твоё какое дело? — она остервенело дёргала замок, который заклинило как назло не вовремя.

Катя, Катя. Екатерина. Не такой ты человек, чтобы пройтись на виду у всех со сломанной молнией на голенище облегающего модного сапога. Так пострадает красота твоих ног. Даже если никто не заметит, или никого не будет в этот момент по пути к парковке. Всё равно ты потом воспримешь это как личную трагедию. Потому что в тебе всё должно быть безупречно и подчёркивать твою идеальность.

— Ладно, так и быть, помоги, что ли. Только перегаром своим на меня не дыши — сдаётся наконец она и я подхожу поближе.

Я опускаюсь перед ней на одно колено и бережно беру её за ногу в сапожке со сломанной молнией. Я ставлю её прямо подошвой и острым каблучком на своё голое бедро и пытаюсь застегнуть. Бесполезно, заело намертво. Перед моим лицом её колено и нижняя часть бедра в чёрном колготке. Совсем-совсем рядом. Остальное скрывает подол не очень короткой юбки. Я бросаю взгляд наверх и вижу строгое лицо над собой. Сейчас на нём написано презрение. Катерина молчит и наблюдает за моими действиями. Так она меня контролирует. И если я сделаю что-то не то, или позволю себе лишнее, то она сделает мне больно. Влепит пощёчину, или вовсе отхлестает. Она иногда так делает, когда её что-то не устраивает. Но это только в сексе. В обычной жизни она добрая и общительная. Она тщательно за собой следит. Особенно за ногами. Они всегда у неё красивые. Всякие там балетки или платформы она не носит. У неё такой принцип. Каблук не должен быть слишком длинным, так просто неудобно и вредно для ног, но и не очень коротким, потому что так некрасиво и тоже неудобно. Но несмотря ни на что, мои губы сами тянутся к ноге, и я в который раз теряю над собой контроль. Я покрываю поцелуями всё выше и Катерина молчит. Это означает согласие. Моя рука уже где-то в области выбритого лобка, на тонкой полоске стрингов, и Катя наконец запускает пальцы в мои волосы. Я воспринимаю это как поощрение и продолжаю осыпать поцелуями уже где-то на самой промежности, через колгоки, которые мне явно мешают. Мешают они и моей любовнице. И она нетерпеливо их стаскивает на бёдра и сдвигает полоску трусов. Теперь передо мной зияет страстью её