Некоторые размышления про скрипучую кровать и тёмную прихожую

Ну да ладно. В брюхе всё едино смешается. Пасть открывай.

— Нет не надо. Таня, нет.

Но рука нестерпимо больно с неотвратимостью сжимает мне волосы, руки заблокированы её коленями и я открываю рот. Обжигающая жидкость льётся в меня и я стараюсь не поперхнуться. Какая гадость.

— Пей до дна, пей до дна, пей до дна — говорит она и выливает всё содержимое крепкого алкоголя мне в рот. Бутылка пустая, а у меня в животе и горле горит огнём. Я никогда не пила столько, и меня начинает тошнить. Но Таня будто про это знает. Она так же продолжает прижимать меня к кровати и начинает бить меня по щекам. Больно и хлёстко. Щёки горят теперь тоже огнём и тошнота отступает. Голова начинает кружиться, всё плывёт перед глазами и я откидываю голову назад. Перед тем как отрубиться, я успеваю увидеть входящую в комнату Катю. Таня тут же вскакивает с меня и убегает из квартиры прочь. Веки мои опускаются, и я засыпаю в пьяном угарном сне.

...

Ну вот и всё. Я вспомнила. Почти до мелочей. Катя ушла и уже весь день её нет. Мне плохо и жутко болит голова. Я подошла к форточке и закурила. Так делала иногда Катя, чтобы дым уходил наружу. Я тут же закашлялась и выбросила сигарету в окно. Звонок в дверь. Катя. Неужели вернулась. Я бегом бегу через тёмную прихожую и распахиваю настежь дверь. Но это не она. Напрасно тешить себя иллюзиями. Это опять Таня. Соседка ехидно улыбается как ни в чём не бывало. В одной руке бутылка коньяка. В другой на пальце висят наручники.

— Привет подружка. Потрахаться не хочешь? У меня сюрприз очередной — и звякает браслетами.

— Таня, не надо. Пожалуйста, уходи, прошу тебя. Мне плохо после вчерашней выпивки.

— Ну так сейчас хорошо станет. Надеюсь, сегодня нам никто не помешает. Поскрипим на твоей кроватке от души. И пить вмеру будем, чтобы трахаться долго.

— Не надо.

Но она меня уже грубо втолкнула внутрь в прихожую и в темноте уверенно полезла мне под майку. Мой сосок теребят и гладят её пальцы, а губы покрывают поцелуями моё лицо. Темно, и эта темнота обостряет мои чувства. От наглых прикосновений, несмотря на похмелье, во мне просыпается вчерашняя страсть, и я отвечаю на поцелуй. От девицы разит перегаром, но это меня никак не останавливает. Потому что я снова начинаю её любить.

— Вот блин горелый, ты когда лампочку вкрутишь-то — с этими словами она втаскивает меня в комнату и укладывает на кровать, которая снова начинает жалобно скрипеть.