Юля. Преображение. Часть 4: Попытка бунта

на четвереньках, аккуратно наклонясь, она стала слизывать уже холодную слизь с пола.

— Хорошо хоть недавно вымыла полы. — Пронеслась у неё в голове обнадёживающая мысль.

Слизывать свою холодную смазку с пола было через-чур болезненно для самолюбия молодой женщины, и она чувствовала, как кровь прилила к щекам, шее и груди.

— Тщательнее убирай. — Светин небрежный тычок ногой в аппетитно выставленную ягодицу поторапливал. — И быстро на горшок. Долго с тобой возиться?

И только выпуская из себя мутную воду на унитазе, Юля смогла увидеть воочию, чем же наказывали её зад. В руках у Любови Викторовны была деревянная указка. Такие были в советских школах, когда она еще училась.

И вот теперь она стоит в ванне, её спину нещадно трёт жесткой мочалкой Светлана, а во влагалище орудуют четыре пальца хозяйки. И последние признаки протеста выражаются в беззвучных слезах, уносимых проворными потоками воды.

— Хорошо я тебя высекла, куколка? — Свободной рукой Любовь Викторовна ощупывала рубцы на юлиной коже, причиняя тем новую боль. — Понравилось?

Вопрос требовал ответа. Но Юля не знала, что отвечать. Сама по себе порка была болезненна, и не могла вызвать положительных эмоций. И тем острее и унизительнее выглядел сумасшедший оргазм, испытанный на коленях под ударами указки. Стыд — вот главная движущая сила, приведшая в действие сокрушившее молодую женщину сладострастие. И это сладкое ощущение стыда всё еще не покинуло Юлю, а напротив, постепенно усиливалось.

— Да, я Вам очень благодарна, Любовь Викторовна. — Слова сами срывались с губ, рождая ощущение, что их произносит кто-то другой. — Спасибо Вам за усилия по моему воспитанию.

В знак принятия этих слов в её лоно добавился последний палец ладони хозяйки. «Хозяйки» — именно так, с большой буквы. Теперь Юля стала понимать, что это не просто хозяйка комнаты. Теперь это её, Юли, Хозяйка! И она принадлежит теперь не себе, а этой женщине.

Это пронеслось в голове молодой женщины даже не сформулированной мыслью, а каким-то ощущением, наитием. Но теперь всё стало просто и ясно. Как будто по старому запыленному стеклу провели тряпкой, и под ним стало видно, то, что раньше рассмотреть было нельзя.

— Нет, девочка. Видимо мало я тебе всыпала! Ну-ка, скажи как надо.

— Спасибо Вам за воспитание вашей шлюхи, Хозяйка! Вашей бляди. Я Вам очень благодарна за урок. — Со стоном слова вырывались изо рта.

Обе женщины одобрительно засмеялись. При этом вся кисть уже была внутри живота, натягивая кожу ниже пупка. А аккуратные губки влагалища плотно обхватывали мясистое запястье Любови Викторовны. Потеки юлиной смазки были уже на пол пути к локтю Хозяйки.

При особенно сильных толчках руки в лоне с губ Юли срывались вскрики, она начинала шипеть, причитать и даже привставала на цыпочки.

Тем временем Светлана отбросила мочалку в сторону и прижалась к раскрасневшейся спине молодой женщины своей грудью. Её рука проскользнула подмышкой и пальцы мягко сжали торчащий сосок правого холмика. Такое поведение резко контрастировало с предыдущим поведением бывшей заключенной.

Более того, мягкие губы прикоснулись к мочке уха Юли.