Развела дурочку. Часть 3

была Оксана Авилова. Та, что все это в прошлый раз начала. Длинноногая, темно-рыжая, вся какая-то комсомолка, хотя Анюта плохо себе представляла, что это такое. Она — на месте Теряхи? Как такое могло прийти в голову?

Астартин. Все остальное лишнее. Потом можно будет сказать себе: это не я, это та Степанкова, что была с прыщиками.

Всё, пуговицы кончились. Теперь, наоборот, надо быстро. С другой стороны, если слишком быстро — привлечешь к себе внимание.

— Ё-моё... — вдруг громко сказала Авилова за спиной. Анюта вздрогнула и уронила футболку. Пронеслось в голове, что, может быть, астартин уже начал действовать — как-нибудь резко, в течение дня, и спина у нее уже совершенно без прыщиков, чему Оксана и поражается. Но нет, глупость.

Анюта развернулась, попутно натягивая спортивный верх. Хоть какой-то маневр, для собственного успокоения.

Да, ё-моё. Ёмче не скажешь. Вся раздевалка, кое-кто еще в лифчике и трусах, застыла, взирая на аномальное явление.

— Давно не бывала я в этом вашем борделе, — театрально проговорила Теряха, закрывая за собой дверь, и Анюта глупейшим образом заржала в голос.

*

— Так ты у него ключ выпросила?

Настроение после физкультуры было приподнятым. И к Теряхе невозможно было не испытывать благодарности. Ведь она ради Анюты пришла, чтобы отвлечь на себя внимание и удерживать его все полтора часа. Проявив непривычную разговорчивость, она поведала толпившимся в середине спортзала, что обычай прыгать через козла появился у древних критян, причем козел тогда был настоящий, особенной длиннорогой породы, и сам норовил подскочить и боднуть прыгуна в неприятное место. Или прыгунью. Под конец урока все уже перешучивались про «древних кретин». Затем Теряха заявила, что переодеваться обратно ей лень, и вообще она устала «смертельно, чудовищно». По ней хорошо было видно, что это чистое симулянтство.

При всех они не сказали друг другу ни слова, а теперь, на лестнице, Теряха быстро оказалась такой же, как вчера и позавчера, только еще нахальнее и непредсказуемее.

— Нет, — ответила она. — Я выпросила разрешения выебать девочку его указкой. То есть нет, я, конечно, культурно сказала «трахнуть». Пожаловалась, что мне негде и нечем, а он единственный человек, который, возможно, поймет. Ключ как бы прилагается.

— Так вот ты с кем... — ухмыльнулась Анюта.

— Анечка, мне необязательно, — презрительно сказала Теряха. — Я его просто радую. Единственная среди всего этого... он как-то длинно по-английски выразился.

Все они столько о себе воображают, эти умные и необычные. Сама туда же, «в этом вашем борделе». Не засмейся тогда Анюта — как оказалось, заразительно, — эта шуточка могла бы и боком выйти.

Теряха забежала вперед на разведку — не бродит ли поблизости техничка или еще кто. Убедившись, что этаж чист, она отперла дверь и юркнула в кабинет. Анюта, наблюдавшая из-за угла, прокралась следом. Теряха зашторивала окна; затем вернулась к двери и повернула ключ. Анюта ждала чего-нибудь в обычном ее духе — шлепка между ног, или уже чего откровеннее, но у Теряхи был такой вид, словно ей не до этого.

— Раздевайся обратно, — сказала она, присаживаясь