отпросилась в туалет и украдкой кончила, иначе не выдержала бы этого совершенно точно. Интересно, а Вика тоже так делала? Впрочем какая ей разница? Влипла она по уши. Обещали даже наказать, если будет плохо прислуживать. Надо собраться и все-таки сделать все как надо! Это же ее друзья, Денис, Паша, Катя, она их давно знает. Да, они злятся немного, но ведь ее уже наказали. Не могут же они заставить ее и дальше делать нечто подобное? Или могут? Надо сейчас все сделать хорошо и не давать повода. И тогда все сочтут, что наказание подействовало и продолжения не требуется. Или они сочтут, что ей нравится и с ней так и надо? Но если сейчас напортачить, то это совершенно точно новое наказание и новые унижения. Да, сейчас все сделать и друзья ее простят. А Вику даже слушать никто не станет.
— Окса, я говорю посуду иди мыть, поели уже все. А сама не хочешь — не ешь.
— А, да, конечно.
— Забыла, как отвечать надо?
— Да, слушаюсь, — а ведь именно так ей сегодня и приходилось отвечать на все то ли просьбы, то ли приказы.
— Как закончишь — приходи к нам на поляну. В таком виде и приходи.
— Слушаюсь.
Ни и пиздец, столько лет ее знаю, а что в ней скрыта такая потаскушка — не догадывался! Не, даже Вика бы так не сделала. Тут нужен талант от природы. Спокойно сидеть, сверкая буферами и на все вопросы отвечать «слушаюсь» — это что-то! Нет, замена рабыни более чем оправдана, Денис в этом не сомневался. Если с Викой они делали вид, что чему-то ее учат и вообще стараются ради нее, то с Оксой можно было все это опустить и быть самим собой. В конце концов если им всем это нравится, то почему нет? Были правда некие сомнения, отдает ли Окса сама себе отчет в происходящем и примет ли она свою новую роль покорно или же ее придется заставлять, но это уже дело техники. Когда раздеть ее хотели, так визжала, вырывалась, а потом ничего, привыкла. Привыкнет и к остальному.