Уроки подчинения

надо — сказала я и шлёпнула её по щеке ещё раз — получай удовольствие.

Я продолжала ласкать её глубоко внутри и рука моя намокла. Заведующая потекла и выгнулась навстречу, поглубже насаживаясь на мою руку. Она стонала и прикасалась языком к моим пальцам, двигавшимся по её лицу. А я гладила её за щёчки и губки, и нежно мяла вмиг затвердевшие мячики. Я ласкала и периодически шлёпала её по щеке, заставляя её вылизать каждый мой пальчик по отдельности. Спесь начальницы растворилась в никуда и Елена Впадимировна стонала и просила ещё. Она прижимала к себе мою руку, хозяйничавшую внутри её промежности и страстно шептала слова благодарности. Наверное, в этой роли ей бывать ещё не приходилось и все ощущения она переживала в первый раз. Затем она кончила так, что почти потеряла сознание и мощная судорога оргазма сотрясла её тело. Обильно вымазав мою руку, она удовлетворённо вздохнула и сопротивляться уже не пыталась. Её не смущало даже то, что она лежала на полу в неудобной позе, а я сидела на ней сверху. Можно было заставить её отлизать и тем самым подчинить полностью, но в мои планы это не входило. Я подошла к раковине и начала мыть руки, а Елена Владимировна поднялась с пола и села на стул. Всё время она молча за мной наблюдала. Держа в руках полотенце я повернулась к ней, продолжая вытирать руки.

— Ничего не хочешь больше со мной сделать? — спросила наконец она.

— Нет, ничего — я бросила полотенце на её рабочий стол и направилась к выходу.

— Стой. Надежда, а ну-ка остановись. Давай, трахай меня ещё. Я приказываю, ты обязана меня трахнуть. Вернись и грубо со мной поступи.

— Нет.

— Пожалуйста. Я прошу. Изнасилуй меня. Отхлестай и трахни. Раз начала, то продолжай. Я хочу тебя. Давай, насилуй. Я потом премию выпишу. Я денег дам. Бери меня, сволочь проклятая!

— Нет — ответила я и вышла из кабинета.

— Чтоб ты сдохла, селёдка фригидная — орала она мне вслед, позабыв о том, что дверь открыта и нас могут подслушать.

Закрывая дверь, я слышала звон разбитого графина и отборный мат. Возможно, я сваляла дурака. Надо было по полной её раскатать и сделать своей рабыней. Она так страстно просила этого и готова была раскошелиться даже. Видать, я дала ей то, чего ей в жизни переживать ещё не приходилось. Госпожа побывала в роли рабыни, и получила немыслимое, сказочное удовольствие. И ведь не страшила какая-нибудь. Вполне симпатичная и стройная, вся ухоженная. Но мне почему-то вдруг стало противно. На следующий день я положила на её стол заявление об уходе и она молча его подписала. Так закончилась моя карьера кассира. Я устроилась на рынок в торговые ряды и ни о чём не жалела. Теперь я подрабатывала ещё и дворником, и пока что справлялась. Два раза Елена Владимировна приходила ко мне в торговый ряд и уговаривала вернуться назад в магазин, но я