Неприкасаемая

раз крепко прижала к себе, тяжело и с шумом выдыхая. Я догадывалась, что мой оргазм на диване был легкой прелюдией.

Оказавшись на кровати, мы просто сцепились в какой-то клубок, она валяла меня и катала, несколько раз даже легко укусила шею и плечо. Я сделала попытку перекатить ее и оказаться сверху, но она была слишком сильная и высокая, мне не удалось. Несмотря на уже полученный оргазм, я хотела еще и еще, все внизу напряглось до такой степени, что казалось, сейчас что-то выстрелит из меня, как сорванная пружина.

Наконец, Оля меня раздела, полностью. Ничего не говоря, она начала меня ласкать. Прошлась руками по всему телу, а потом задрала мои руки наверх, удерживая их своей сильной ладонью у запястий. Второй рукой она начала меня щекотать, осторожно, неспешно, но все же... Прежде я ненавидела щекотку и боялась ее, но Оля превратила эту пытку в настоящее блаженство. От беглых прикосновений ее пальцев меня обдавало волной сладострастия, казалось, что они дразнят не мои подмышки, бока или грудь, а бегают прямо по клитору, заставляя его наливаться и привставать.

— Я не могу больше. — призналась я, когда она очередной раз пощекотала мой сосок. — Хочу тебя.

И тут я впервые узнала, какой страстной и порывистой она может быть. Она всегда держалась сдержано и даже несколько замкнуто, но только не в постели. Опустившись ниже, Оля мощным движением головы раздвинула мои бедра шире, и опустилась между ними. Она вжала свое лицо в мою промежность и шумно втянула воздух. Я поняла, что она нюхает меня, пробует мой запах, и немного смутилась. Словно почувствовав это, она с восхищением сказала:

— Как ты обалденно пахнешь. Такая вкусная...

И начала меня целовать. Она вбирала губами всю мою плоть, иногда пробегала по вульве языком, а потом снова целовала практически взасос, сопровождая эти жадные поцелуи сдавленными стонами. Нацеловавшись с моей промежностью, она ловко и умело отлизала мой клитор, который расперло кровью от желания, и я опять кончила, выгнувшись в дугу на постели.

Целовались. Опять. Долго и смачно. Когда она целовала меня, то подавалась вперед, будто хотела проникнуть не только языком, но и всем лицом, головой, плечами в мое тело. Мне так это нравилось. Я ощущала себя нежной, беззащитной и в то же время защищенной. Так хотелось обнять ее, почувствовать эти сильные мышцы. Поглаживая ее по спине, я вдруг обнаружила, что она до сих пор не разделась. Потянув за майку, я потащила ее вверх. Но вдруг Оля прекратила меня целовать и резко одернула:

— Эй! Руки!

Я хихикнула и продолжила стягивать майку. Но она отстранилась и резко сказала:

— Не трогай меня. Мне этого не надо.

— То есть, что значит — не надо? — тупила я. До Оли мне не встречались бучи, и я ничего о них не знала. Юлька, с которой мы раньше регулярно трахались, была такой же, как Вероника или Вика, но не бучом. С ней можно было