Наша любимая Пупсик

сами решайте.

— А сколько эта премия? — спросил бригадир, тоже небритый и поддатый.

— Закончите завтра к вечеру — по сотни зелени на рыло, — пообещала я. — Завтра к обеду — по сто пятьдесят. Сегодня к вечеру — по двести.

У ребят аж глаза разгорелись. Как они забегали, как засуетились!!! Да и делов-то... поставить две стенки из кирпича и оштукатурить, да свет провести. Можно было и два дня подождать, но очень мне не хотелось терпеть посторонних, пока мы воспитываем маму. Убедившись, что всё в порядке, работа закипела, я поднялась наверх. Там мама под чутким руководством Натки заканчивала работу. Как я заметила по отметинам на руках и ногах, сестре приходилось подгонять рабыню. Засунув последнюю стопку в чемодан, мама застегнула и устало села.

— Ты какой шкаф выбираешь? — спросила я Наташку.

— Пусть будет правый, — пожала та плечами.

— Сучка, слышала? — спросила я. — Перенесёшь вещи госпожи Натальи в правый шкаф, а мои в левый. Кстати, хочу обрадовать тебя... твоё персональное жильё прибыло. Ната, отстегни её, пусть работает. Нет, подожди, этим займёмся позже, а пока иди в ванную.

В ванной мы посадили маму в ванную, и Ната машинкой сбрила все волосы. Я намылила мамину голову и безопаской выбрила всё наголо. Погладив маму по лысой голове, я поцеловала её в щёчку и сказала...

— Ну вот, теперь ты стала очень красивой. Живо наведи здесь порядок!

Оставив Натку присматривать за рабыней, я поспешила вниз. Там работа кипела. Подстёгиваемые мыслью о неслыханной премии, работяги вкалывали так, как будто сегодня последний день работы в жизни, а потом отдых. Немного понаблюдав за процессом, я сказала...

— Орлы, не забывайте о качестве!

— Хозяйка, будь спок! Всё будет окей! — прохрипел один из рабочих, таща мешок с цементом к бадье для раствора.

— Чтож, там будет видно, — сказала я и снова поднялась наверх.

Мамулька, страшно боявшаяся побоев, старалась не хуже работяг внизу. Натка её почти что и не подгоняла. Когда рабыня закончила, я придирчиво осмотрела её работу и одобрительно кивнула. Мамочка шумно перевела дух, потому что жутко боялась порки. Улыбнувшись, я сказала...

— Чтож, теперь надо навести здесь порядок. Всё пропылесосить, помыть, надраить. — Рабыня дёрнулась выполнять, но моя плётка оказалась быстрее. — Стоять, тварь!! Что надо делать, когда отдали приказ? — Мама кинулась целовать ноги, но я сказала... — Поздно! Становись раком.

И опять многострадальной заднице мамочки досталось по полной программе.

— Считай,...легко отделалась, сучка, — сказала Натка, нанося завершающий удар. — В следующий раз будет намного хуже.

Рабыню от страха передёрнуло, но она на этот раз не забыла встать на колени и поцеловать ноги, благодаря за урок. Лишь тогда мы разрешили ей отправляться делать уборку. Впрочем, Натка ей сказала, недовольно поджав губки...

— И нечего, тут пиздой сверкать, блядина, передник одень.

Поспешив выполнить приказ, мама принялась за уборку верхнего этажа. Мы молча смотрели, как она старается. Тщательно пропылесосив все комнаты и коридор, рабыня хотела начать влажную уборку, но я её остановила...

— Э, сука, а кто ванные и